— Герман… — судорожно выдыхаю.
Взглядом прошу прекратить соблазняющие действия.
Вместо этого его ладонь двигается вверх, дерзко проникает под юбку и подкрадывается к трусикам.
— Эй, — шикаю и свожу колени. Брови подлетают от неожиданности. — Ты что делаешь…
— Поверяю, всё ли на месте, — смешливо шепчет на ухо парень. Мягко чмокает в шею.
— Мы в библиотеке… — напоминаю и себе и ему, чтобы не потерять рассудок.
Всё происходит под столом, но такое чувство, что каждый присутствующий в курсе разврата. Я покрываюсь смущенным румянцем.
А Герману плевать на запреты. Его пальцы бесстыже притираются к трусикам, а глаза любуются моей реакцией. Я опускаю ресницы и выпускаю вздох, чувствуя, как низ живота наливается.
— Прекрати, — умоляю, сдерживая его руку.
Пронизываем друг друга многозначительными взглядами. В мужских глазах ярко проглядывается влечение, но я не могу расслабиться в таких условиях, как бы не сходила с ума.
Приложив немалое усилие выбираюсь из захвата Германа.
Поднимаюсь места и, одернув плиссированную юбку, иду к стеллажам с книгами. Слышу, что Герман идёт следом. Ускоряю шаг и теряюсь между длинных рядов. Начинаются какие-то прятки-догонялки. Через щелки догадываюсь о местонахождении парня и бесшумно линяю в другую сторону. Прижавшись к стеллажу, перевожу дух и расплываюсь в глупой улыбке. Заславский похоже заблудился в книжном лабиринте. Выглядываю из-за угла — его не видно.
Выдохнув, достаю с полки пару интересных книг и перелистываю их на ходу. Теряю бдительность и за поворотом натыкаюсь на мужскую фигуру.
— Попалась.
Схватив за плечи, Герман прислоняет меня к стеллажу и испытывает горящим взглядом, как паук муху перед тем, как выпить её соки.
— Сдаюсь, — совершаю последний вздох.
Легкие сжимаются, отказываясь работать, дыхание перехватывает. Я опускаю взгляд на его приоткрытые губы. Они приближаются ко мне… Опускаю веки в ожидании поцелуя, интуитивно тянусь вперед, запрокинув голову. Но вместо ласки хватаю ртом мужской смешок. Растерянно распахиваю ресницы и сталкиваюсь с издевательскими огоньками в глазах напротив. Меня только что нарочно обломали. Женское достоинство исходит возмущением.
— Не мешай работать, — предпринимаю неудачную попытку оттолкнуть от себя Германа.
Претензия во взгляде ломается о его наглую усмешку. Парень напирает на меня, прижимая к переплетам книг. Обхватив за шею, заставляет запрокинуть голову и склоняется к моему лицу. Я уже не ведусь и упрямо смотрю в пепельные глаза. Стойкость и выдержка покидает меня, когда мужские губы впиваются в мои. Очень напористо и властно. Обсасывают их поочерёдно, лишая возможности противостоять хотя бы из вредности. Я сразу подаюсь ласке и пропускаю его язык в рот. Мы сливаемся в глубоком влажном поцелуе. Становится так жарко, будто по венам разлили горючее топливо и подожгли.
— Хочу тебя, — между причмокиваниями шепчет Герман.
Ладонью стискивает мою грудь, и я всхлипываю от пронзительного приятного ощущения.
— Готов трахнуть тебя прямо здесь, — дразнит мою скромную фантазию.
Он зацеловывает шею и нетерпеливо сминает попу под юбкой. Бессовестно совращает. Закатываю глаза, поддавшись страсти, и книги валятся из ослабевших рук.
— Всё в порядке? — доносится приближающийся голос библиотекаря.
Мы тут же отлипаем друг от друга и шумно дышим, переглядываясь с какой-то безуминкой.
— Да, — прочистив горло, откликаюсь я и подбираю книги.
Вытерев губы и прибрав волосы, выглядываю из-за угла и скромно улыбаюсь работнице. Она поворачивает в другую сторону, и я возвращаю взгляд на Германа.
— Ты сумасшедший, — шепчу с улыбкой.
Заславский вновь притягивает меня к себе и окутывает поволокой. Невозможно противостоять.
— Поехали отсюда, — говорит он, водя пальцем по моим губам.
— А как же доклад? — вязну в его рассплавленном взгляде.
— Дома вместе закончим, — обольстительно уговаривает он.
— «Закончим», — повторяю я и дергаю бровями, вкладывая в слово самое пошлое значение.
— И не раз, — подхватывает Герман, хищно облизнувшись.
Глава 22
Герман
Я готов сожрать эту девочку целиком.
Она — мой главный грех. Сколько я клялся, что каждый секс с ней будет последним? А я хочу ещё и ещё. Скромница снаружи, а в постели доставляет удовольствие получше любой шлюхи. Без всякой пошлости и грязи. Один её поцелуй, чего стоит. Искренний, натуральный, с чувством, как будто всю себя отдаёт. Её ласка, нежность, страсть, смешанная в одном флаконе — самый лучший кайф.