- Есть,- медик явно воспрял и, словно и не было многодневной усталости, побежал выполнять приказ.
Наконец, все старшие командиры собрались на КП в штабном блиндаже. До половины командиров дивизий, бригад и полков, начинавших два с половиной месяца назад наступление и прорвавшие оборону немцев, по самым различным причинам сменились. Кто-то погиб, кто-то получил ранение и опять же умирал лежа в армейском госпитале от сырости и недостатка медикаментов, кого-то Командарм снял с должности за несоответствие той самой должности. Впрочем, в армии знали об отношениях между Командармом и Комфронта и очень удивлялись, что сам Командарм до сих пор не снят со своей должности. Ну, а сейчас по всем вышеизложенным причинам среди командиров дивизий не оказалось ни одного генерала, а одной из бригад даже командовал майор.
- Товарищи, довожу до вашего сведения, что во время последнего сеанса радиосвязи со штабом фронта, нам Комфронта поставлена задача сниматься с позиций и пробиваться из окружения самостоятельно, создав штурмовую колонну и пробив кольцо окружения противника...
Едва Командарм сделал намеренную паузу, как до того заворожено и даже как-то загипнотизированно слушавшие его, вдруг словно проснулись. Два-три голоса спонтанно, не сговариваясь произнесли одно и то же:
- Как же так, товарищ генерал?!... Как это сами?!... А разве не будет встречного деблокирующего удара!?
Затем, видя, что Командарм не одергивает эти выкрики, к ним присоединились и другие:
- Мы не можем идти на прорыв, люди измучены, они уже давно по человечески не питались, не стирались... А с чем идти на прорыв, с одними винтовками?!... У моих не более двадцати патронов на человека!...
- Тихо!... Здесь, что совещание высшего командного состава или базар?!- наконец решил употребить власть Командарм, перед тем чуть "выпустив пар", вновь "подобрал вожжи", напомнил о дисциплине и субординации. Дождавшись тишины, он спокойно продолжил.- Товарищи, то что я вам сейчас сообщил, есть приказ Комфронта. Сегодня ночью этот приказ доставят нам. Вы уже и сами, поди, догадались, это означает только одно: что фронту не дали резервов для осуществления нашей деблокады. Почему? Я не знаю, но это факт - деблокирующего удара фронта достаточной мощи не будет. Потому приказываю, сегодня в ночь и завтра весь день скрытно осуществить подготовку к быстрому, одновременному снятию с позиций и сосредоточению в указанном районе, с целью совершения скорого марша и нанесения удара всеми силами армии для прорыва к основным силам фронта. Соответствующие официальные приказы вам будут доставлены завтра. И еще одно, осознайте сами и доведите до каждого офицера, чтобы те довели до каждого бойца - никто нам не поможет, рассчитывать только на себя... На этом совещание закрываю, приказываю всем убыть в свои части и начинать подготовку личного состава и матчасти к маршу с последующим прорывом. Что с собой взять невозможно, да и не нужно, например, орудия, к которым нет снарядов, или автомобили без горючего, тихо безо всяких подрывов вывести из строя. Передвигаться пешим порядков, всех лошадей и подводы которые имеются передать в распоряжение начальника госпиталя для транспортировки раненых...
Ночь выдалась облачной и У-2 смог незамеченным перелететь линию фронта и приземлиться на изрытым воронками авиабомб летном поле армейского аэродрома. Приказ о прорыве привез бывший подчиненный и старый друг Командарма полковник Никитин. Командарма разбудили среди ночи. Когда он вышел полковник, бросив руку к виску, доложил:
- Товарищ генерал-лейтенант, полковник Никитин, прибыл с пакетом из штаба фронта.
Командарм заулыбался явно обрадованный встречей, взял пакет, посмотрел на сургучные печати и, не распечатывая, бросил его на стол.
- Здравствуй Саша, рад тебя видеть, но с каких это пор полковников стали использовать для доставки пакетов в окруженные армии?- с этими словами Командарм обнял старого друга.
Да я не только в качестве посыльного Михаил Ефремович. Меня ведь прислали в качестве специалиста по выходу из окружений. Вы же знаете, я летом прошлого года трижды в окружении побывал и всякий раз выходил. Вот меня и отправили, так сказать, для обмена опытом,- пояснил широко улыбавшийся полковник, тоже явно обрадованный встречей.
- Ну понятно, хотелось бы мне с тобой в другой обстановке встретиться, да вот сам видишь... Проходи ко мне в закуток, выпьем за встречу, поговорим... Только подожди, распоряжусь чтобы в кукурузник на твое место тяжелораненого командира полка загрузили, Командарм стал накручивать ручку полевого телефона и отдавать соответствующие распоряжения...
Затем они уединились в тесном помещении, где Командарм обычно отдыхал. Полковник достал привезенный с собой вещьмешок:
- Вот Михаил Ефремович, специально для вас собрал... тут-то у вас с харчами туго.
Полковник стал выкладывать на небольшой стол консервы с тушенкой, икрой, буханки хлеба... бутылку водки. Хлебу Командарм обрадовался больше всего:
- А вот за это спасибо дорогой, с этими сухарями, замучился, все зубы поломал. Он стал резать одну буханку, а две другие сразу убрал.- Надо девчат, медсестер побаловать... Ну, давай Саша, за встречу... Ты не обижайся, что я тебе сейчас спать не дам, боюсь больше у нас с тобой спокойно поговорить времени не будет, а узнать от тебя я очень многое хочу.
Выпив и закусив, полковник дисциплинированно застыл в позе ожидания вопросов. Командарм не заставил себя ждать:
- Вот что Саша, объясни мне, ты там в штабе не первый месяц, знать должен, почему наш Комфронта так себя ведет? Ведь это же была его идея, нас тут на позициях столько времени держать. И все это время он меня уверял, что обязательно выбьет в Ставке самое малое две резервные армии, пробьется к нам и уже с наших позиций начнет новое наступление и вновь распушит немцев как в декабре-январе. А сейчас будто другой человек с той стороны со мной разговаривает. Мы же из-за него тут столько времени потеряли, окапывались, позиции оборудовали, людей сколько положили. Еще бы месяц назад, если бы он дал добро на прорыв, я бы самое малое три четверти личного состава отсюда вывел. Просвети меня, может ты знаешь, что там в Ставке случилось, почему фронту не дали резервов, ведь наш Комфронта у Хозяина всегда в фаворе был, и я не сомневался, что кому-кому, а ему не откажут.
Полковник, по всей видимости, ожидал этих вопросов, ибо опасливо покосился на дверь, как бы спрашивая, можно ли говорить.
- Говори, Саша, не бойся, у меня в штабе любителей подслушивать и закладывать нет, я их всех уже давно вычислил и вычистил. У меня даже особист, прежде чем рапорта по своей линии отправлять мне их показывает, а уж я даю добро отправлять, или что-то подправить. Говори смело, да и чего нам сейчас боятся, в нашем-то положении,- Командарм грустно усмехнулся.
И все же полковник заговорил почти шепотом, подавшись через стол поближе к Командарму:
- Михаил Ефремович... это сам Хозяин не дал армии нашему Комфронта. Наш-то вроде и так и сяк старался, а Хозяин распорядился все резервы до последнего бойца на Южный фронт отправить. Вот так. Комфронта оттуда приехал как черт злой. Одного майора сразу за какой-то пустяк разжаловал и полковника с должности снял, тоже почти ни за что и обоих на передовую. В штабе там буквально все от страха трясутся, боятся на глаза ему попасться, такого страху нагнал.
- Это он умеет, страх напускать, и на других злобу свою срывать... Как же он не сумел убедить Хозяина? Ведь все же очевидно... Куда, говоришь все резервы пойдут... На Южный фронт... а конкретно чего он так за него перепугался, за какой именно участок... под Харьков что ли, или к Ростову? Неужто, там положение хуже нашего... может чего за это время случилось, чего мы не знаем?- продолжал допытываться Командарм.