Но помимо этого, Корнелия и Орочи не желали отпускать Адама в очередную авантюру, которая могла закончиться его смертью… Но Арлекин дал своё слово и собирался помочь Всадникам обрести свободу… Ведь, если он откажется, то за считанные секунды они могут стать врагами.
Именно поэтому он находился в этой комнате, готовясь встретиться с тем, кто внушал страх и обладал чудовищной силой.
— Готовы? — спокойно спросил Раздор, осмотрев каждого из стоявших в комнате.
— Я всегда готов. — пожал плечами Голод, с ухмылкой качаясь с пяток на носки.
И хоть он всем своим видом показывал безразличие, его глаза и напряжение говорили об обратном. Охар ждал этого момента очень долго!
— Да, — кивнул Алатор, ответив на вопрос брата.
Не услышав ответа смертного, они внимательно на него посмотрели и увидели, как тот стоит с закрытыми глазами. Грудь Арлекина размеренно вздымалась, а руки сжимались и разжимались в кулаках. Он ощущал всю предстоящую миссию, от которой зависело абсолютно всё…
Сделав глубокий вдох, он открыл глаза, которые стали постепенно заполняться тьмой, и собранно произнёс:
— Я готов.
Протянув руку Алатору, он дождался, пока товарищ возьмется за неё, а затем обратился к той силе, благодаря которой его душа переродилась. В его голове до сих пор всплывал разговор с Корнелией и Орочи… Он вспоминал их беспокойные лица и голоса, призывающие остаться и не рисковать… Но теперь, дороги назад нет. Пришла пора последней битвы, в которой решится всё!
Почувствовав отклик истинной Чумы, распространяемой Алатором, юноша сжал челюсть. Он вбирал в себя всё больше и больше мощи первозданного Хаоса, отдаваясь ему полностью. Его тело стало покрываться тёмными венами, струящимися по всем конечностям. Сердце начинало биться, словно разогнанный спорткар, а кровь в висках стучать, подобно барабану.
Вихри зелёной и тёмной энергии стали струиться по комнате, соединяясь между собой и танцуя, будто переплетённые змеи. И хоть это пламя могло уничтожить всё на своём пути, сейчас оно не делало подобного. Кровать, тумбочки, стол… Всё это оставалось целым, хоть их и коснулось прикосновение этой будоражащей силы.
Воздух загудел и завибрировал, от чего окна комнаты мелко задрожали, а два Всадника сделали пару шагов назад. То, что делали Арлекин и Алатор, находилось за гранью их возможностей. Это не было обычной телепортацией, какой владел Охар… Это было нечто другое… Способное разорвать саму ткань реальности и открыть врата в жилище Владыки.
Мощь пламени нарастала и набирала объёмы. Оно обволокло всю комнату и Всадников, накрыв их, будто покрывало.
И спустя долю секунды, пламя за спиной Алатора и Арелкина вспыхнуло с утроенной силой, а затем открылись врата. Они были похожи на небольшую, в человеческий рост, арку, из которой доносились крики и вой страдавших душ. Аура смерти стала выползать из этих врат, растекаясь по комнате, подобно туману. И Арлекин чувствовал, что если этот туман протиснется дальше и вырвется за пределы их силы, то всем выжившим может угрожать опасность!
— Сейчас! — крикнул Алатор, дав команду.
И только его слова донеслись до братьев, они сразу же забежали в арку, исчезнув из комнаты.
— Давай за ними! — рыкнул Арлекин, держа поток силы первозданного Хаоса. Он чувствовал, как его душа разрывается от переизбытка этой мощи, которую он выкачивал подобно насосу.
Кивнув, Алатор сделал шаг в арку, последовав за братьями и оставив юношу одного удерживать переход.
— Кха! — вырвался сиплый вздох из груди Арлекина. Его тело, покрытое тёмные венами, стремительно чернело, но он не обращал на это внимания, полностью концентрируясь на переходе!
«Я знаю, что ты смотришь, старик… — обратился он к тому, кто наблюдал за ним из первых рядов. — Надеюсь, ты не останешься разочарован предстоящим представлением…»
Не услышав ответа, Арлекин сжал по скрипа кулаки и челюсть, а затем вошёл в арку, полностью в ней расcтворяясь.
Тёмно-зелёное пламя исчезло, оставив комнату в первозданном виде, будто здесь ничего и не происходило… Вот только, если ранее в ней находилось 4 существа, которые были связаны одной целью, то теперь здесь появился ещё один гость. С предвкушающей ухмылкой на лице, он будто из неоткуда возник на деревянном стуле, держа в руках резную деревянную трубку, из которой шёл зеленоватый дым. Его объятая тёмно-зелёным пламенем роба закрывала всё тело, кроме седой головы.