Подняв голову к небесам, воин посмотрел на грозовую тучу, а затем старики услышали его голос, пробирающий до самых кишок:
— Чума и Хаос. Лишь они несут изменение и преображение, снимая границы невозможного.
Стоило только словам сорваться с уст незнакомца, тёмно-зелёное пламя с рёвом вырвалось из его тела, на встречу молниям и грозовой туче. Добравшись до неё, пламя яростно атаковало технику старика, пожирая её и создавая будоражащий вид мощи.
— К-как… — сипло произнёс Тамацу, попятившись от воина. Его сильнейшая техника, благодаря которой он считался выдающимся бойцом клана, превратилась в ничто…
Оторвав взгляд от небес, незнакомец в одно мгновенье оказался перед стариком и схватил его за горло, подняв над землёй.
Видя, как старик хрипит и пытается вырваться, спасая свою жизнь, Арлекин смотрел в его глаза и видел в них лишь смешавшийся образ двух женщин, которые спасли его жизнь в прошлом мире и в этом.
Прорычав, он сжал свою руку, чувствуя, как под его пальцами ломаются хрупкие кости шеи старика, а затем до его слуха донёсся звук падающих на асфальт капель. Опустив взгляд вниз, он увидел, что обувь и низ кимоно старика покрыты пятнами и с них капает жёлтая жидкость.
Поморщившись, Арлекин отбросил бездыханное тело ублюдка на окровавленный асфальт и посмотрел на оставшегося в живых старика, который дрожал и, словно забитый зверь, пятился от него.
Окружавшие его вражеские бойцы так же находились под действием ужаса, стараясь сбежать или побороть сковывающий их тела страх.
Безумная ярость и гнев не уходили из души Арлекина, желая уничтожить всё и всех на своём пути. Каждый из этих людей хотел забрать его жизнь. Они пришли убить его. Отнять самое дорогое, что есть у человека. И потому должны быть готовы к тому, что сами могут это потерять.
Продолжая смотреть на оставшегося старика, он сжал свои кулаки и обратился к силе, что стала для него родной. Он отдался ей полностью, без остатка.
«Моя душа уже горит в тёмно-зелёном пламени, так пусть они разделят мою учесть.» — произнёс он про себя холодным голосом, полным ярости и злости.
— Чёртов пацан! — кричал Ханзо, залечивая раны низкорослого бородача и красноволосой женщины.
Падший Паладин всеми фибрами своей сути ощутил, что произошло. Очередная ступень к поглощению души мальчишки и проявлению мощи Всадника пройдена. Даже сейчас, находясь в разрушенном ресторане и вылечивая двух идиотов, он чувствовал всю ту ярость, которая полыхала в огне силы Всадника.
Ханзо не знал из-за чего произошел подобный выброс мощи и эмоций Широ. Ведь для того, чтобы проявиться сущности Всадника в таких масштабах, нужно сильное эмоциональное потрясение!
Но Падший Паладин догадывался… Всё дело в этой красноволосой женщине. Ханзо чувствовал, что между мальчишкой и ней есть некая связь, которую практически невозможно разглядеть. И сейчас, вместо того, чтобы пытаться урезонить Всадника и вразумить парня, он пытался привести в сознание эту женщину… Он мог бы пойти в бой против Алатора и Широ, но тогда Токио скорее всего исчез бы с лица земли… Всадник Чумы и Хаоса, это не его брат — Война. Но если его разозлить, то ничто не способно его остановить. Именно поэтому Ханзо решил рискнуть и дать врагам потянуть время за счёт своих жизней.
— Просыпайся же ты, чёрт! — прорычал он, тормошив женщину.
— А-а? — хрипло произнесла Корнелия, открыв глаза и чувствуя, что её трясут за плечи.
— Нужна твоя помощь! — сходу насел на неё Ханзо, ставя перед фактом.
— Помощь?… — не поняла она его. Её глаза мутно осматривались вокруг, а разум пытался понять, где она.
Мигом подняв Корнелию с разрушенного пола ресторана, Ханзо, не обращая внимания на вскрик и стоны женщины поставил её на ноги.
— Я не знаю кто ты, но ты и пацан как-то связаны! Нужно вернуть его! — продолжал кричать Ханзо, а слушавшая его в пол уха Корнелия, пыталась осознать сказанное им.
— Связаны? Вернуть? — недоуменно спросила она, держась за раскалывающуюся от боли голову левой рукой. — Я не понимаю, о чём ты…
— Тебе и не надо понимать! — прорычал Падший Паладин, а затем вмиг замер, ощутив непомерную опасность, исходящую с улицы. — Чёрт!
Его глаза и тело засветились ярким белесым светом, заставив Корнелию прищуриться и поморщиться от стрельнувшей в голове боли. Развернувшись спиной к женщине, Ханзо выставил руки вперёд и расставил ноги на ширине плеч, будто готовясь что-то толкать!
— Держись! — прокричал он, от чего женщина недоуменно на него посмотрела.