Император пытался понять мотив, который вынудил клан Марушидо напасть на мальчишку. Направления их деятельности не перекликались и конфликта, как такого, не было. СБ императора следила за каждым шагом Широ и знала, кто находится у того во «Врагах». Лишь клан Отомо, которые приближенны к трону, покушались на жизнь Хакагурэ, чужими руками убив его отца и дядю… Но даже со старым врагом юнец смог найти компромисс и как-то договориться, что удивило императора! Он до сих пор помнит прошедший общий совет глав имперских кланов и родов, на котором Отомо Кэтсу, будто разъярённый тэнгу защищал мальчишку.
Так же, императору предстояло решить, что делать с Асакура Орочи, люди которого напали на полицейских, стоявших блокадой в Тайто. Подобный проступок может очень дорого стоить бывшему воину, заслужившему свою славу в сражениях за страну. И хоть император учитывал заслуги Орочи, решение должно быть справедливым. Помимо этого, ему так же необходимо было решать проблему с Хакагурэ Широ, с которым он в скором времени встретится лично. По хорошему, императору нужно было его просто устранить и избавиться, как от угрозы… Но после того, что ему показал Ханзо… Это было бы слишком ошибочным решением. Смерть юнца может понести за собой невиданные последствия, которые заставят весь мир пылать.
— Всадник Войны, скачущий на багровом скакуне, несущий за собой лишь разрушения и кровь… — пробормотал император, проведя рукой по своим седым волосам.
Он во всех деталях видел, как это… Существо… Затопляет города кровью. Ханзо показал ему бойню, в которой это чудовище в одиночку вырезало немыслимых размеров армию, оставляя после себя лишь багровые реки и страдания. Если подобное придёт в этот мир, то всему настанет конец…
Но даже увидев то, что показал сильнейший Владеющий мир, император задался вопросом, который в тот день озвучил Ханзо.
— В этой… Рестии… Их четверо. И ты говоришь, что Хакагурэ Широ один из них? Кто?
— Тот, что сидел на белогривом скакуне. Всадник Чумы и Хаоса. — хрипло ответил Ханзо, расслабленно сидя в кресле и отдыхая.
— Всадники… Рестия… Другие миры… Всё это тяжело понять и осознать, Ханзо. — потерев переносицу произнёс Акихито.
— Я понимаю, но ты должен был знать. Если Широ умрёт, то вот что может ожидать наш мир.
— Но почему он один? Разве они не должны были прибыть вчетвером? — задал император волнующий его вопрос.
— Должны… Но лишь один из них может явится в мир, судьба которого ещё не предрешена. Предвестник «Часа Презрения». Именно он станет тем, кто призовёт своих братьев. — ответил Ханзо, переводя дыхание. Слишком сильно ему пришлось потратиться, показав видение.
— То есть, если этот самый час наступит, то Война и остальные явятся в наш мир? — севшим голосом спросил Акихито. Он не желал, чтобы Японию постигла та же участь, что и Рестию.
— Не если, а когда. — дал ответ Ханзо, заставив спину императора покрыться холодным потом, а спокойное лицо побледнеть. — Но если всё получится… То возможно, мы сможем выжить.
Встав со своего места, Акихито подошёл к окну и посмотрел на раскинувшийся из дворца вид. Осень накрыла своим покрывалом землю и деревья, предвещая зиму. Солнце раскинулось в чистом небе, создавая прекрасный вид.
И смотря на это, перед глазами императора появлялась картина мёртвого мира, носящего название — Рестия. Чёрные, испещрённые фиолетовыми молниями небеса… Мёртвая земля, которая более никогда не даст свои плоды… Лишь высокая чёрная трава смерти будет расти на ней. Скрюченные безобразные деревья, ветки которых ранее тянулись к согревающему… Но умершему солнцу. Хаотичный и несущий в себе лишь смерть ветер, в котором раздаются крики покинувших Рестию душ. Вот какая судьба ждала этот мир, если Владыка победит и Всадник призовёт своих братьев.
Одной из идей императора было посадить мальчишку под замок и не дать ему свободного перемещения, но услышавший это Ханзо сразу же встал в штыки. Хакагурэ Широ не стабилен и его эмоции являются тем самым катализатором, который и проявляет силу Всадника. Если юношу закрыть под замок и не выпускать, то может произойти… То, что случилось в Тайто.
— И хочется и колется… — вновь пробормотал император, держа руки за спиной и думая над решением.