Первое, что я обнаружил, зайдя в дом, это отсутствие каких-либо вещей и упоминаний об Александре. Фотокарточки, картины и вещи. Ничего не было. Будто эта девица действительно никогда не была членом нашей семьи…
В тот же день отправился на разговор к лекарю.
Прошло уже много лет, но я надеялся, что он помнил матушку и причину, по которой та отказалась от его дальнейших услуг. Я возлагал на эту встречу большие надежды. Верил, что она если не даст ответы на мои вопросы, то хотя бы подарит какие-то зацепки.
— Здравствуйте, моё имя Ричард Ридели, — дверь открыл довольно молодой мужчина. Он не был лекарем, скорее всего, слуга или помощник, — я хотел бы побеседовать с Энтони Делоном.
Он окинул меня придирчивым взглядом и не спешил впускать в дом. Дракон начал злиться, демонстрируя продолговатые зрачки и издавая утробное рычание… Парень испугался, связываться с разъярённым зверем он явно не хотел, и тут же предложил войти. Оставив меня в гостиной, убежал звать своего хозяина.
Через несколько минут по лестнице, с трудом передвигаясь, спускался Делон. Я поспешил на помощь, но был остановлен взмахом его руки.
— Старикам полезны небольшие нагрузки, — пробурчал мужчина.
Мы сели на креслах в гостиной и я, не теряя времени, приступил к расспросам.
— Энтони, вы были лекарем Раминды Ридели — моей матушки?! — дождался кивка и продолжил, — примерно двадцать три года назад она отказалась от ваших услуг… может быть, вам удастся вспомнить, в чём была причина?! Какого было состояние её здоровья?! Важна каждая мелочь…
— Помню-помню, — прокряхтел в ответ, — красивая девушка. Добрая, заботливая… Отца твоего очень любила. И в тебе души не чаяла. Ох, беда-беда, — старик покачал головой и задумчиво стал поглаживать свою седую бороду. А я вперил в него взгляд, готовый впитывать каждое слово.
— Когда истинной её погиб, Раминда совсем сдала. Слишком тяжело переживала потерю. Я помогал, как мог. Старался вывести её из депрессии… она ведь и ребёнка потеряла, сестрёнку твою. Ох, беда-беда, — вновь запричитал, а я от шока даже рот открыл! Совсем не помнил, чтобы матушка была беременна! Хотя мне всего три года было в то время, немудрено… — Тяжело ей пришлось. И мужа, и дитя в одно время лишилась.
С нетерпением ждал, что он скажет дальше, но старик молчал. Я не давил, давая ему возможность собраться с мыслями.
— Года два прошло, может, больше или меньше, уже и не помню, — продолжил Энтони, — Раминда прислала письмо, что в моих услугах больше не нуждается. Нашла, говорит, другого лекаря… На этом всё — никаких объяснений, — он насупился, — а я ведь прикипел к ней. Переживал, — старик вновь погрузился в воспоминания.
— Поехал узнать, в чём причина. Не отпускало меня, волновался о здоровье девушки, которая и руки на себя наложить могла. И какого было моё удивление, когда меня встретила счастливая и довольная жизнью Раминда?! — покачал головой.
— Невозможно. Вчера убивалась по мужу и потерянной дочери, а сегодня порхает как бабочка от счастья. Что-то было не так. Как можно за один день поменяться?! Ненормально… — он прикрыл глаза и задумался.
— Попытался разузнать, что произошло. Девушка общаться со мной отказалась. Слухи пришлось собирать. Говорили, что девочку нашла, дочерью своей назвала. Всё равно не сходилось, но сделать, увы, — он извиняюще посмотрел на меня, — ничего не мог. Я обычный лекарь, а у вас влиятельная семья, к которой не подступиться…
Дальше я рассказал Делону о потере памяти. О своих предположениях, что в этом замешан тот самый целитель, который пришёл на смену Энтони. О Сандре, о чувствах матушки к ней. Обо всём, чтобы касалось здоровья и той ситуации, произошедшей двадцать три года назад.
Выслушав меня, старик широко распахнул глаза, а после уверенно произнёс:
— Здесь был использован ритуал на крови. Раминду привязали к этому ребёнку ещё в младенчестве. И пока эта…
— Александра, — подсказал я.
— Да-да, она… находилась рядом, всё было в порядке. Но как только она исчезла, матушка твоя забыла всё, что было связано с ней. Раминда зависима от этой девушки. Была и будет. Она готова исполнять любые её капризы, думая, что это собственное желание. От привязки необходимо избавиться, Ричард, — он серьёзно посмотрел на меня, — иначе это плохо кончится… Прежде всего для твоей матушки!