Как-то раз, в африканской саванне, за ним погналась львица — видимо, она хоть и не перепутала тигра с леопардом (по окраске оба зверя похожи, однако тигр значительно мощнее), но все равно, чувствуя за собой поддержку стаи, повела себя так же, как и с леопардом. Как она и рассчитывала, за ней бросилась вся львиная стая, весь прайд. Хищники обратили внимание на размеры полосатого зверя неизвестной им породы, поэтому спешили поддержать самку, а также выяснить, что собой представляет этот незнакомец. В таких случаях леопард спасается ото львов на деревьях, и если леопард не спрячется на дереве, то львы догонят и убьют его, однако, мой тигр был слишком тяжел для этого, не мог тигр спастись и бегством, так как бегал значительно медленнее львиц, поэтому он отбежал к кустам, встал к ним задом и приготовился к отражению нападения.
Львицы и не собирались нападать сразу, они прекрасно понимали, что перед ними не леопард, а другой, более крупный зверь. Львы заняли позицию перед тигром, окружив его и прижав к кустам; они рычали и бросались на полосатого хищника, быстро отпрыгивая назад и ни в коем случае не доводя схватку до контакта. Тигр тоже рычал на них, резко поворачиваясь к нападающей львице и демонстрируя ей свои огромные клыки. В целом обе стороны угрожали друг другу, пытаясь прощупать возможного противника.
Вскоре появился и лев-самец. Широкогривый красавец явно уступал в размерах тигру и выглядел более легковесным, поэтому тоже не стал сразу обострять ситуацию (самец весил в полтора раза больше своих самок, а мускулистые элегантные львицы весили в два раза меньше тигра!): звери рычали и ревели, они быстро двигались, стараясь получше исследовать возможности противника. Львы могли надеяться, что их противник хоть и силен, но слишком неповоротлив, и в этом случае атака на него вполне могла увенчаться успехом, но тигр не уступал львам ни в быстроте, ни в агрессивности. Конечно же, если вся львиная стая одновременно бросится на врага, то, само собой разумеется, одолеет его; но львы — не герои, и лишняя царапина, и уж тем более, — рана никому из стаи не нужна, а ведь теперь, по прошествии первых минут прощупывания противника, им стало яснее ясного, что несколько львов в результате такой схватки наверняка получат тяжелые раны. Хищникам не нужны ни медали, ни ордена — им нужна всего лишь еда, и чем с меньшими затратами она будет добыта, тем лучше, поэтому плотоядные существа и стараются нападать на слабых, больных или же молодых животных, а не на зрелых и опытных. Судя по всему, этот тигр в данном конкретном случае не представляет угрозы львам, но он является для них конкурентом в добывании пищи, однако он всего лишь один, то есть еды ему надо гораздо меньше, чем стае львов, и плюс к тому же победа над ним обещает быть трудной. Конечно, полосатого хищника можно попытаться уморить голодом, но это обоюдоострое оружие, и вернее верного, что, в конце концов, будет схватка, а значит, — и тяжелые раны, что никому не хочется. Вот если бы противник был на открытом пространстве, тогда можно было бы искусать его, нападая сзади, и нанести ему множество ран, самому оставаясь в безопасности, но в данном случае тигр выбрал достаточно хорошую позицию и от агрессии сзади надежно защищен кустами. Скорее всего, противостояние должно было закончиться без единой царапины, но львы все не уходили. Они уже не нападали немного отошли, да и тигр выжидал, не обостряя ситуацию, ибо ему противостояла целая стая. Наконец, лев-самец перестал рычать и пошел в сторону — это был сигнал вожака всей стае: львицы успокоились и тоже отошли от тигра. Львы еще немного постояли поодаль, а потом, не торопясь и время от времени оглядываясь, ушли насовсем.
…День шел за днем, а я все так же жил, как и раньше. Кончилось лето, и начался новый футбольный сезон. Меня пригласили играть за сборную, но я наотрез отказался; тогда мне пообещали капитанскую повязку, но я все равно не согласился: было бы несправедливо играть против обычных землян, используя мою нечеловеческую точность мира Халы и свое умение концентрироваться, основа которого — знания Хозяина Миров. Играя в сборной, ты защищаешь цвета своего флага, играешь за свой народ, за свое государство, и суть такой игры — не деньги, а патриотические побуждения — как на войне; в то же время, играя в клубе, ты играешь за честь клуба (сегодня ты в одном клубе, завтра в другом, а послезавтра — в третьем); понятие чести клуба размыто и непостоянно, поэтому ты играешь в основном за деньги, и чем их больше — тем лучше, а значит, и психологическая цена игры в клубе гораздо ниже цены игры в сборной, даже в том случае, если ты играешь и в клубе, и в сборной одинаково сильно и успешно.
Отказываясь играть в сборной, я вновь обдумал свое положение, и пришел к интересным выводам. Моя точность и умение правильно распределять усилия дают мне возможность не только успешно зарабатывать деньги футболом, но также и заниматься баскетболом, гандболом и прочими спортивными играми, ведь в них тоже требуются те же качества, что и в футболе. Я попробовал закинуть мяч в баскетбольную корзину, и оказалось, что я попадаю в нее с любого расстояния, с которого могу добросить мяч, причем попадаю всегда, раз за разом, безошибочно, как машина. Я забрасывал мяч, находясь на одном конце поля, в корзину, находящуюся на другом; забрасывал, кидая и правой, и левой рукой, а также обеими руками вместе, забрасывал как с открытыми, так и с закрытыми глазами.
Еще я попробовал себя в спортивной снайперской стрельбе и выяснил, что при стрельбе из винтовки или пистолета по неподвижной мишени мне совсем не нужны глаза — у меня настолько точная координация движений, что я могу посмотреть на мишень, закрыть глаза, взять оружие, выстрелить, попав точно в десятку, и только потом открыть глаза. Точность моей стрельбы с открытыми глазами не увеличивается, но и не уменьшается; кстати говоря, она не изменяется и при стрельбе из разных положений, а также при стрельбе от бедра. В тех условиях, в которых соревнуются спортсмены, я мог бы достичь стопроцентного результата, установив абсолютный мировой рекорд, но не сделал этого, руководствуясь теми же соображениями, которые заставили меня прекратить сражаться на войне и отказаться от игры в сборной — это было бы просто нечестно с моей стороны.