Я исследовал все конусы, нашел их протяженность во времени, и она оказалась различной. Мое внимание привлекли четыре самых глубоких конуса. Я уничтожил их основу — четырех изобретателей лука: и перед моим взором предстал Марс, пустынный Марс, не знавший ни человека, ни Марсианской войны. Я замедлил развитие человечества! Оно осталось естественным, но теперь уже управляемым мной, и, когда я оживил изобретателей, тогда Марс вновь покрылся грибами ядерных взрывов.
Я попросил ресурсов у «отца» и получил их — мое могущество значительно возросло — теперь я мог охватить весь процесс изобретения и распространения лука по всей планете и на всем протяжении времени, отчего у меня получилась возможность рассчитать с учетом вероятности событий как замедление развития человечества, так и его ускорение.
Получилось, что, уничтожая 10 самых первых изобретателей лука, можно замедлить развитие человечества относительно Марсианской войны на тысяча триста лет, то есть в этом случае она наступит на тысячу триста лет позже, чем случилась фактически; то есть замедление составит несколько процентов от отрезка времени, который начался изобретением лука и окончился Марсианской войной. Если же убрать все препятствия, создаваемые людьми, а не природой (случайные стычки и войны между племенами, влияние шаманов и вождей в собственных интересах с целью сохранения и увеличения размеров власти над соплеменниками и прочие аналогичные процессы и события), то Марсианская война наступит на двести лет раньше.
Да, действительно, знания стоят человечеству тысяч лет развития. При очень низкой численности человечества фундаментальные открытия и изобретения случаются исключительно редко, поэтому повлиять на процесс их распространения можно, но ускорить его трудно, а вот замедлить — легко. При высокой численности и плотности населения фундаментальные открытия и изобретения случаются чаще, но при этом шире и круг вопросов, с которыми сталкивается человечество, — и в таком случае возможность принудительного ускорения или же замедления развития человечества все остается, но немного по-другому и на других принципах. К этому выводу я пришел гораздо позднее, уже перд самым моим расставанием с человечеством, но тебе, мой читатель, я говорю это сейчас, чтобы у тебя осталось целостное впечатление о вопросе.
Потом я задался вопросом: «А каково влияние отдельных, пусть даже выдающихся личностей, на общий ход истории?» Влияние на историю — это, на мой взгляд, экономия времени или же пустая трата его всем человечеством в целом. Процесс разрешения этого вопроса был аналогичен анализу изобретения лука и огня, с той лишь разницей, что меня интересовал только один отдельный индивидуум, а не их группа. Я выбирал определенного человека, отбирал его жизнь и искал, какие изменения хода истории произошли из-за его смерти, а когда находил и систематизировал их, тогда возвращал этому человеку его жизнь.
Я рассматривал выдающихся ученых и изобретателей, видных военачальников и политических деятелей, путешественников, философов, писателей, художников и музыкантов, а также выдающихся злодеев. Я обращал внимание на весь период культурной жизни человечества, начиная с античных времен и кончая современной эпохой.
У меня получилось, что наименьшее влияние на историю (на историю, а не на культуру человечества!) оказывают писатели, художники и музыканты, а также злодеи и авантюристы. Первые своим совместным трудом на протяжении тысячелетий формируют культурное лицо человечества — в этом и заключается их главная заслуга и предназначение, вторые же не делают ничего достойного.
Чуть большее влияние на процесс исторического развития имеют полководцы, а также путешественники и первооткрыватели, но еще больше их — государственные деятели.
В целом все вышеперечисленные группы людей можно объединить в одну категорию людей, которые имеют возможность незначительного влияния на ход истории.
Выдающиеся мыслители могут направлять развитие мысли целых народов на протяжении многих веков, поэтому влияние настоящих философов на историю, несомненно больше, чем у вышеперечисленных групп людей.
Великие ученые и изобретатели в гораздо большей мере влияют на ход истории, нежели философы: их изобретения и научные открытия определяют научно-техническое лицо человечества. В целом ученые, изобретатели и философы формируют категорию людей, которые имеют возможность значительного влияния на историю. Но все это влияние ни в одном из случаев не достигает даже полувека, ограничиваясь несколькими годами, а иногда, десятилетиями.
Но все эти проведенные мной эксперименты — это, конечно же, хорошо, но они — не главное, а главное то, что меня все сильнее и сильнее интересует ответ на вопрос: «Кто я?»
На сегодня моя масса значительно превышает массу Солнечной системы, а протяженность во времени составляет десятки тысяч лет. Я значительно увеличился и в размерах, и по своим возможностям за время проведения экспериментов над человечеством, причем это произошло благодаря мне самому, благодаря моим развившимся нечеловеческим способностям, а также моему «отцу», давшему мне это дополнительное могущество. Итак, все происходит так, как мы с ним и договаривались, когда я смогу овладеть определенным навыками, тогда я и получу соответствующие им инструменты.
Но все же, кто я? Самая большая, самая значительная и самая важная часть меня — это определенным образом структурированное разумное пространство-время, и хотя эта моя часть не ощущается обычными органами чувств ни людей, ни иных живых существ, но для меня самого она абсолютно реальна, и я легко могу различать то пространство-время, где я есть, от того пространства-времени, где меня нет. Своим появлением в том пространстве, где я раньше не был, я не мешаю уже сложившемуся порядку, свойствам вещей и течению времени. Однако я — материя с определенной массой, структурой и организацией, и поэтому могу получать информацию напрямую — непосредственно из объекта исследований; я могу изменять его, плюс к тому же могу влиять на время: замедлить его, ускорить или же уничтожить совсем. Изменять предметы и их свойства, скорость течения времени и характеристики пространства я могу только в определенных пределах, и они, эти границы, увеличиваются с ростом моего могущества.