Напарник секунду подумал, но потом понял о чем я говорю.
— Ну так вот, ты, пока меня нет, походи, попроведывай его сохранность. А заодно и моего чёрного друга со звездой.
— Фигня вопрос. Когда назад ждать?
— Не знаю. Напишу записку, найдёшь в нычке или у черного под задней фарой.
Птаха подвез меня прямо к толпе. Я легко спрыгнул. Он мне махнул на прощание и крикнул, что надеется меня больше не встретить.
Мероприятие было в полном разгаре, народ хором приветствовал нашего лидера. Я хотел по приколу подойти и поздороваться с ним. Мой чип служил мне пропуском. Но дойти не успел. Ко мне с нескольких сторон ринулись люди в длинных плащах — тёмный отдел в действии. Я рывком пробился через толпу, но упал. Меня с силой ударило сначала о землю, а потом обо что-то твёрдое — раз и ещё раз. Я прокатился пару метров и замер в ожидании нападения. Но никто на меня не набросился. И гул толпы стих. Мне были слышны только чьи-то шаги, и кто-то меня тихо спросил:
— Эй, у тебя всё хорошо?
Я сел, поднял забрало шлема и увидел Птаху. Солнце ярко светило и весело щебетали птицы.
— У тебя, это… Всё хорошо? А то мне сказали, что меня напарник новый тут ждёт. Я пришёл, а ты, это, — лежишь?
— На солнце пригрелся. Уснул. Говоришь, ты мой напарник? Ну давай, вводи меня в курс дел.
Я протянул ладонь. Птаха заулыбался, за руку закинул меня на спину и, дурачась, поволок в кафешку. По его словам, информация усваивается только вместе с едой…
Эпилог
Сегодня выходной, я сижу у пруда, где плавают красивые изумрудно-оранжевые птицы. Моя сумка забита вкусняхами для них. Кругом царит безмятежность и умиротворение. Сколько так ещё продлится, не знаю. РОГ по-прежнему гудит. Верхние придумывают все новые обязательства и внушают местным страх про нападение калган. Все верят и готовятся к этому. Занятно, что на меня вся эта ерунда не действует. Я — исключение. Профессора Никсона я больше не видел, да и не хочу, уж больно мне понравилось лепить фонари ему на лицо. А еще я теперь много знаю о трех окружностях. Но не хочу лезть в их дела.
Да, я понимаю, что многие осудят меня, скажут: ”Слабак”. Но я сделал свой выбор. Для меня личное счастье оказалось важнее общественного. Я обычный человек. Кто хочет геройствовать, флаг вам в руки. Меня устраивает такой мир, какой он есть. Если вы хотите переделывать его — дерзайте. Я уже слишком стар и научился принимать желания других людей. Правильно говорилось в доисторическом Писании о том, что любить ближнего надо как самого себя. Я выбрал наиболее важное для себя и другим не мешаю с этим выбором. Если вдруг найдётся какой-нибудь Данко или Сара Коннор, то я им мешать не буду, возможно, они изменят мир. Но своё я в обиду не дам.
— Покой нам только снится! Всегда мы в бой готовы! — мурлычет песню под скрип колёс медленно идущий мой старый знакомый. Я так не смог ничего о нем узнать. Кто он? Оракул? Вражеский засланец или мой ангел хранитель? Не знаю. Но мне спокойней, когда он рядом.
А еще меня иногда посещают мысли о тех людях, что остались в том мире. В такие моменты мне кажется, что я кого-то из них предал. Но что плохого, что я выбрал то место, где мне лучше? Да, в этом мире полно тупых правил, но разве это высокая цена за счастье?
Я поворачиваюсь на детский крик. По дорожке к пруду бегут мальчик и девочка, за ними в красном платье идёт их мама, моя Нора. Она улыбается и машет мне рукой.
Жить нужно настоящим.
Сейчас я счастлив.
