С протяжным стоном Витор сдаётся, и начинается истинное безумие: он везде, врывается, сминает, утверждает свою власть над моим телом, чувствами. Вижу только потемневшие от страсти глаза, ощущаю его везде. Гибкий горячий хвост вытворяет нечто не поддающееся описанию, от остроты ощущений кричу, царапаю спину, сильно кусаю, ощущая металлический вкус крови во рту, чувствую ответный укус в шею недалеко от метки Регара, а потом – ослепительная вспышка оргазма, после которой рассыпаюсь, перестаю существовать.
******
Просыпаться было тяжело. Во всём теле ощущалась качественная избитость и ломота, шею немного саднило, но сильнее всех неприятных ощущений была страшная головная боль, от которой звенело в ушах и тошнило. Я застонала, пытаясь вспомнить причину моего незавидного состояния. Неужели я опять напилась с Ани? Ведь зарекалась злоупотреблять алкоголем. Меня обнимали сильные мужские руки, ласково поглаживая.
– Регар, – простонала я. Руки напряглись и замерли. – Что со мной, почему мне так плохо?
– Передозировка возбуждающего зелья, – ответил мне совершенно другой мужчина. Мужчина, в объятиях которого я точно не планировала просыпаться. Я резко подскочила, отталкивая руки Витора, и едва снова не упала от накатившего головокружения и тошноты. Подлая память начала подбрасывать картинки вчерашнего дня: сначала похищение, потом инкуб и его заморочки и наконец…
Меня накрыло волной стыда и отвращения к себе. Что я наделала?! Как я могла изменить Регару?! Что теперь делать? Как вымолить прощение у любимого мужа и что делать с инкубом? А самое главное – как выбраться отсюда и найти путь домой? Я с громким стоном уронила голову в ладони и, не в силах пережить того, что сама разрушила свой брак с лучшим мужчиной в этом мире, горько разрыдалась.
Витор в попытке утешить положил руку мне на плечо, но я резко дёрнулась, посмотрела на него с той ненавистью, которую сейчас испытывала в основном к себе, и закричала:
– Не смей ко мне прикасаться! Никогда больше ты до меня не дотронешься!
– Прости, я не хотел… – начал Вит, но я не дала ему договорить.
– Так ты ещё и не хотел! Видимо, это я тебя притащила в запертое пространство с инкубом и опоила какой-то гадостью! – я вскочила, стянув простыню с кровати, и, пытаясь сохранить остатки гордости, направилась рыдать в ванную комнату.
Там я увидела на полу свой мокрый наряд, который напоминал сейчас затхлую тряпку. Воспоминания о деталях того, как он оказался на полу, снова накатили на меня вместе с новой порцией отчаяния. Глотая горькие слёзы обиды и стыда, я залезла в ванну и попыталась смыть с себя воспоминания о вчерашнем вечере. Я включила горячую воду и ожесточённо тёрла кожу, наказывая себя за предательство, которому нет никакого оправдания. При мысли о том, что я скажу мужу, у меня началась истерика. Я кричала и била кулаками о каменную стену, разбивая руки в кровь. Дверь в ванную резко распахнулась, в комнату влетел Витор и замер, глядя на моё отчаяние.
– Я настолько тебе противен? – почти шёпотом полуутвердительно сказал инкуб.
– Уйди, – только и смогла охрипшим голосом сказать сквозь слёзы.
Внезапно на меня накатила дикая апатия и нежелание жить. Зачем? Хорошо уже ничего не будет. Он не простит. Я бы не простила. Стало безразлично, что демон смотрит на меня голую, что кровь с разбитых рук стекает по ногам на пол, мне просто всё стало неинтересно. В этой отрешённости было уютное убежище от той дикой боли, которая теперь не пройдёт. Видела, что инкуб что-то кричит, зовёт, но мне до всего этого не было никакого дела. Я медленно начала оседать на пол, и сознание моё померкло.
В следующий раз я пришла в себя опять на кровати. Инкуб очистил и высушил мою одежду магией и уже надел на меня. Всё это я отметила как бы со стороны, как будто это происходило не со мной. Инкуб, кстати, уже порозовел и ничем не напоминал вчерашнюю мумию – скорее того ректора, каким я его видела последний раз, до вчерашней встречи. Увидев, что я пришла в себя, Витор осторожно потянулся к моей руке и снял с меня проклятый браслет. Потом долго водил руками и что-то шептал, пока перед дверью не замерцал портал.