Чтобы не предаваться унынию, мы с Витором решили выйти за стены академии на прогулку.
Городок Руана, в пределах которого располагалась академия, архитектурой строений напоминал средневековый Стокгольм. На вид старинные здания освещались любопытными, на мой взгляд, фонарями, в которых огонёк, словно живой, метался внутри матовой стеклянной сферы, а на витринах многочисленных лавок лежали удивительные товары непонятного мне назначения, напоминавшие механические приборы чокнутого профессора из какого-нибудь фантастического фильма.
Улицы не были вымощены или покрыты асфальтом, они были буквально залиты камнем. Создавалось впечатление, будто мостовую разгладили утюгом, спаявшим камни в гладкую поверхность. Проезжая часть и тротуарные тропинки поражали сверкающей чистотой, и возле каждого дома была разбита небольшая клумба с яркими цветами.
Люди и нелюди никуда не торопились, не забывали приветствовать друг друга и не отводили взгляды на какие-нибудь приборы, как на улицах моего посёлка. Нет, у меня не создалось впечатления коммуны, скорее добрососедства, что ли. Инкуб в моей голове довольно интересно рассказывал мне о встреченных знакомых, разнообразных лавках и любопытных мелочах, привлёкших моё внимание.
Пока я разглядывала в витрине клетку с небольшим зверьком, который усыпляет хозяина пением, не заметила девчушку лет десяти на вид. Она догоняла какое-то не в меру пушистое существо, которое из-за густой и длинной шерсти серо-голубого цвета было похоже на меховой помпон, пришиваемый на пуховики детям, только размером с небольшую собачку. Девочка тоже была увлечена поимкой питомца, поэтому налетела на меня и с испугом ожидала моего недовольства, а её меховой шар с неожиданной прытью скакнул мне на руки и… замурчал, наверное, издавая странные булькающие звуки. И без того большие глаза девочки округлились ещё сильнее, выдавая крайнее удивление.
– Прошу, простите, ректор Серано, мой Буля никогда не убегал, а тут не знаю, что на него нашло: он выпрыгнул и пустился бежать. Как я ни пыталась его остановить, он запрыгнул к вам, – быстро и сбивчиво тараторила девочка.
Я уточнила у Витора, откуда девочка его знает и что это за Буля, почёсывая своими когтистыми ухоженными руками пушистый шар. Инкуб пояснил, что девочка – дочка лавочника, торгующего магическими питомцами, а Буля – это маленький ещё шис, такой зверь, который живёт в пустоши на окраине демонских владений. Шисы редко живут в неволе, но если признают кого-то своим хозяином, то становятся очень полезными: они полуразумны и выполняют мелкие поручения вроде передачи сообщений или небольших предметов, а когда вырастают, становятся отличными защитниками, учитывая, что на них практически не действует магия. И судя по тому, что Буля довольно курлычет в наших руках, теперь мы с Витором стали счастливым обладателем этого мохнатого чуда.
– Не переживай, Эленора, я зайду в лавку и расплачусь за Булю с тиром Манодо, – сказала я девочке и опустила меховой шар на землю. А вот интересно, как это «ни головы, ни ножек» может от кого-то защитить?
Витор подсказал, куда лучше зайти подкрепиться, и минут через пять мы, вместе с Булей, лакомились жареной рыбой с хрустящей корочкой и запечёнными овощами, сдобренными вкусным кисло-сладким соусом. Едва я расплатилась и засобиралась идти назад в академию, на меня налетела рыжая рогатая красотка и, тыча наманикюренным пальцем в грудь, начала гневно высказывать мне:
– Ты обещал вчера вечером сходить со мной в салон мадам Софи, а сам! Где ты был? Я не твоя белокурая эльфиха, что готова приносить тебе тапочки в зубах! Не смей так со мной поступать! – верещала демонесса, стреляя синими, как сапфир, глазами.
Я от зависти аж позеленела. Ну до чего хороша! Рыжие кудри завиты тугими блестящими локонами, красивое лицо, которое не портили немного тонковатые губы. Высокая, стройная… Ну почему я не попала в её тело?! Девушка мою заминку поняла как безоговорочную капитуляцию перед её гневом и решила немного смилостивиться над инкубом.