Не переживает, что его «Ниву» уже нельзя починить, говорит: «Зачем мне ездить куда-то далеко, за внуками в садик я и на этой могу…».
Говорят, нет праведников. Не верьте… Люблю тебя, брата!
ПАПКА
Как надо начинать такую главу? Наверное, так. Мои родители из старинного дворянского небогатого роду. Мне подходит только «небогатого», но я не в обиде. Зато они во всех смыслах у меня лучшие.
Папка, Промогайбо Василий Данилович, родился в станице Саратовской у пары Промогайбо Данила Кондратьевича и Анастасии Николаевны. Семья эта, нажив троих детей и пережив голодовку довоенных лет, измены деда Данилы, распалась. Их подросшие дети сами карабкались по жизни.
Валя, я, Дед Данил со своей второй женой, Таисией Николаевной, на руках у неё маленький Серёжа.
У Василия, кроме женитьбы в двадцать один год на Евдокии Подставкиной, до армии значительных событий не было. Семнадцатого августа 1949 года его забрали в армию (где прослужил он связистом четыре с половиной года), а двадцать седьмого августа родилась его первая дочь, моя сестра Валя.
Армии отец благодарен. Она научила его дисциплине, поправила его грамотность, наградила друзьями на всю жизнь.
Земляк, дядя Ваня Стаканов, служил в том же полку, что и папка. Это большое везение – из одной станицы попасть в лётный полк города Тбилиси (вот откуда их клички Летчик). Должности: у дяди Вани —«ездовой лошади по подвозу бензина самолётам», папка пошёл выше – «радист». После армии Ваня не менял профессии, и, подъезжая к нашему двору на гужевом транспорте, «телеграфировал»: «Иду на посадку! Готовьте поле (имеется в виду —накрывайте поляну)». Шутки дяди Вани помнит вся станица, кстати, меня он называл «невесткой», прочил замужество за его сына Николая. Жаль, не сбылось. Вот размечталась, переключилась на потенциального свёкра. Таня, ближе к родне.
.
Лётчики.
Когда папка пришел из армии в 1953 году (в 1954 году родилась я), Валя его не признала и долгое время пряталась от него.
Мама уже сама построила хатёнку в 2 комнаты – каждая величиной с блюдце.
Фотография отцу в армию. Мама с Валей.
Как человек грамотный (у него семь классов довоенной школы) отец был всегда начальником: бригадир, кладовщик, заведующий фермой, бригадир строителей. Руководить он умел: в отчётных бумагах всегда порядок, со временем для работы никогда не считался.
На профсоюзной конференции. В центре Василий Данилович.
Домашней работой Василий Данилович не обременял себя. Она у него делилась на мужскую, видимо, руководящую, и бабскую. Сено косить работник брал маму, а складывать его в сенник загонял меня, мама подавала. Копать, полоть огород в 60 соток – не мужское дело.
Отец себя любил. После обеда отдыхал, и, не дай Бог, кому-нибудь нарушить сон. Он не любил, чтобы в доме шумели не его гости, например, мои подружки. Меня это обижало. Я решила его перевоспитать. Прибегну к демократическому способу. Рассказываю ему, что моя подружка Рая Терещенко-мельникова дочь (А мельник-должность важная и уважаемая) называет своего отца «папёсом». Папка задумался, а потом говорит: «Ладно, наверное, я отстал от жизни, и ты меня называй так, только без приставки. Просто называй «пес»». Мне стало стыдно. Традиций больше не меняла.
Наш папка знал много пословиц, поговорок, всяких историй. Я заметила, что сейчас я все их повторяю: «собачьи дети», «собачья пичинка», «сучка наша, бантик нет», «сгадала баба як дивкой була», «невтрисрака» и так далее. Валя – по хватке, по организационным делам копия папа.
Семья: мама, я, Валя, папка.
В санатории отец отдыхал регулярно. Как и его отец, был гулёной – не пропустил ни одной доступной юбки. Я спрашивала маму, почему она с папкой не разведётся, она отвечала, что сначала дети были маленькие, а потом людей стыдилась. «Да и любил он вас, помогал, не могла я без него вам столько дать, сколько с ним», – заключила моя страдалица.
Мама болела 10 лет, я ухаживала за ней в Краснодаре, летом привозила к отцу в станицу. Папка плакал, потому что не берёг её. Хозяйство без маминых рук пришло в упадок, отец держал только кур, собирал по целому ведру яиц и вместе с маминой пенсией привозил нам. Мама уже ничего не понимала, но он отдавал деньги только ей в руки.
Мама и маленькая Маша.
А отец, действительно, нам помогал. Всю жизнь деньги, всё до копейки, он отдавал маме, зная, что она распорядится ими в пользу семьи. Никогда не знал, сколько и куда она потратила. Мало того, он никогда не знал размеры своей одежды – всем всё покупала мама. За столом мама всегда выделяла отца, лучший кусок батьке – он работник. Бабуся, когда жила по старости с нами, говорила, что отец всегда прав или вообще молчала.