— Тогда почему она сейчас здесь? — Я смотрю, как Лилли ныряет в воду и бьет своими маленькими ножками, чтобы добраться до дна и схватить кольцо. Затем она отталкивается от дна и поднимается вверх. Я помогаю ей добраться до бортика бассейна, откуда она вылезет, чтобы повторить процесс снова.
Селеста вздыхает.
— Ее исключили из школы. Поймали с наркотиками. — Она качает головой. — Ее мать позвонила мне, требуя, чтобы я забрала ее. Что она уже не справляется.
Лилли вскакивает, доставая два кольца, которые на этот раз были близко друг к другу.
— Брюс сказал, что нет, что у нас нет времени для нее, но у меня нет ничего, кроме времени. — Ее взгляд падает на воду, и она медленно проводит по ней рукой. — Он всегда далеко. И я не думаю, что Остин была в безопасности. Я думаю, ей просто нужно другое окружение. Другие друзья. — Она поднимает на меня глаза и улыбается. — Ты мог бы ей помочь.
Я хихикаю. Я ни в коем случае не оказываю хорошего влияния, и Селеста это знает. Весь город знает, что я делаю то, что хочу и когда хочу. Никто не говорит мне, что я не могу что-то сделать. И когда я попадаю в неприятности, отец выручает меня, потому что он ненавидит, когда я выставляю его в плохом свете.
— Ты знаешь, что это неправда, Селеста, — наконец говорю я, когда Лилли снова прыгает в воду, обдавая меня брызгами.
Она опускает голову.
— Мы оба знаем, что ты меньшее из двух зол, — шепчет она, и моя грудь сжимается от ее слов.
Да, я стараюсь победить тех мужчин, за которых она выходила замуж. Таких, как мой отец. Сейчас я могу сделать лишь очень малое. Но однажды они все заплатят. Я выпущу весь этот гнев, который хранится во мне, и он прольется кровавым дождем на этот город.
ОСТИН
Я проснулась с головной болью и пульсирующим предплечьем. Шелби не смогла дать мне обезболивающее, но сказала, что после обезболивающего укола боли быть не должно. Это не больно, просто тупая боль.
Встав с кровати, я подхожу к шкафу и надеваю белую рубашку с длинным рукавом, чтобы прикрыть швы. Она свисает с моего правого плеча, давая понять тому, кто меня видит, что я не позаботилась о том, чтобы надеть бюстгальтер. Затем я натягиваю пару штанов для йоги и выхожу из комнаты в поисках Селесты.
Я спускаюсь по лестнице.
— Селеста? — окликаю я, когда захожу на кухню. — О, простите, — говорю я женщине, которая стоит перед открытым холодильником.
— Все в порядке, дорогая. Могу я вам что-нибудь предложить? — спрашивает она, выкладывая клубнику на серебряное блюдо.
— Я ищу Селесту.
Она кивает.
— Они в бассейне. Я как раз собиралась отнести им немного свежих фруктов. Хотите что-нибудь?
— Нет, спасибо, — говорю я и выхожу из кухни, а затем иду по коридору. Они? Надеюсь, мой отец не вернулся домой. Я хочу избегать его как можно больше. Я знаю, что он не хотел, чтобы я была здесь. Как бы я ни ненавидела свою мать, она была права. Мой отец никогда не хотел меня, и сейчас не хочет. Я здесь из-за Селесты. И хотя она сводит меня с ума, я должна признать, что она довольно классная. Но вы никогда не услышите, чтобы я сказал это вслух.
Я открываю задние двери и выхожу на крыльцо. Я слышу плеск, доносящийся справа, и подхожу к краю террасы.
Я останавливаюсь, когда вижу Селесту в бассейне, плавающую на своем ярко — синем плоту возле горки в глубине, и Коул тоже в бассейне с маленькой блондинкой на бедре.
— Остин! — Селеста замечает меня и машет рукой. Я медленно машу в ответ. — Ты хорошо поспала? — спрашивает она, и Коул смотрит на меня. Он отпускает девочку, и она плывет к ступенькам.
— Да, — говорю я, обхожу бассейн и опускаюсь на шезлонг. Я смотрю куда угодно, только не на Коула. Что он здесь делает? Он что, пытается подшутить надо мной? Он прощупывает Селесту, чтобы узнать, не сказала ли я ей что-нибудь? Я бы не стала этого делать. Она бы рассказала моему отцу, и кто знает, что бы он со мной сделал. Возможно, он попытался бы помочь Коулу повесить это на меня, чтобы моя задница отправилась в тюрьму. Из его жизни.
— Ты должна поплавать с нами. — Она ложится на плот. Ее фиолетовое бикини открывают больше, чем нижнее белье. Пусть весь мир знает, что мой отец заплатил за большую часть ее тела.
Я думаю о том, чтобы сказать «да», но останавливаю себя.
— Не сегодня. — Мне только что наложили швы. Мне придется снять их, прежде чем она сможет увидеть мою руку. К тому же, я не думаю, что хлорка будет ей приятна.