— Возьми пикап, пешком не успеешь, — я взяла свой рюкзак и осторожно забрала на руки счастливую Анни, которая тут же вцепилась мне в волосы и обняла за шею.
Боже… Это будут долгие пять часов, я слишком плохо понимаю, что делать с такими маленькими детьми…
Абигаль своей растерянностью очень напоминала мне мою дочь. Наверное, поэтому я позволила ей фактически сесть мне на шею…
— Белла, я и так не знаю, как с тобой расплатиться… Ты помогла мне с работой, с адвокатом, тот случай в магазине, продукты, игрушки…
Я не совсем поняла, какие игрушки она имела в виду и почему называет тот пакет фруктов продуктами, но молча взглядом заставила женщину перестать болтать и уезжать, пока я не передумала.
Анни увлечённо слюнявила мои волосы…
Я мысленно стонала, но на лице играла солнечная улыбка, пока провожала тоскливым взглядом свой пикап.
— Банни, а про какие игрушки говорила твоя мама? — вспомнила я, заходя в дом.
Ребёнок посмотрел на меня с неподдельным обожанием:
— Про новые игрушки! — он показал рукой на небольшой коврик возле кресла.
Там я увидела большого, мягкого, рыжего медведя с красным носом, несколько машинок, крупный конструктор, красочную детскую пирамидку, тканевую книжку, погремушки и зайца. В последнего я вглядывалась внимательнее всего, так как он казался мне странно знакомым. А потом я вспомнила, как случайно заметила Роуз в магазине возле полок с игрушками. В её руках был именно этот голубой зайчик в оранжевых штанишках.
— На самом деле, это не я купила вам эти игрушки, дети, — призналась я, не желая присваивать чужие заслуги.
Что-то тёплое шевельнулось в моём сердце. А потом я вспомнила о другом:
— Значит, вы недавно получили продукты?
— Да, — Банни смотрел на меня удивлённо. — Разве это не ты оставила вчера пакеты перед нашим порогом, Белла?
— Пеля, Пеля, — лепетала Анни, дёргая меня за многострадальные волосы.
Ну, надо же… Вампиры нашли, куда сбывать продукты…
Эй, моряк, ты слишком долго плавал...
А между мною и тобой — века,
Мгновенья и года, сны и облака.
Я им к тебе сейчас лететь велю,
Ведь я тебя ещё сильней люблю.
Муслим Магомаев «Ноктюрн»
Белла
Старшая школа замерла в предвкушении большой игры. Купидоны. Все школьники Форкса заранее разбились на два лагеря. Между командами девочек и мальчиков объявлялось соревнование на смелость и ловкость.
По желанию тянулся жребий, либо выбиралась кандидатура на роль «купидонов» и их помощников, «стрел». Двум ведущим «стреляющим» выдавались заранее приготовленные наклейки в виде красных сердечек. Их задача заключалась в том, чтобы незаметно наклеить это сердечко на «жертву» команды противника. Список жертв согласовывался с собственной командой заранее, чаще всего это были популярные личности школы, хотя некоторых я даже не знала… Когда меня, как организатора этого безобразия выбрали Купидоном со стороны девочек, я благословила традиционные школьные альбомы, по которым смогла вызубрить всех будущих поцелованных.
Коварство игры заключалось в том, что каждого помеченного ученика с наклейкой мог без предупреждения поцеловать кто-то из команды противников.
Например, Купидон мальчишек незаметно оставил метку на девушке. Тот, кто её поцелует первым, может сорвать сердечко, продемонстрировав, что она ему нравится, либо… не сорвать… Если после поцелуя сердечко остаётся нетронутым, или девушка сама его не срывает, либо не даёт сорвать визави, значит, она ждёт нового поцелуя.
Разыгрывались также два титула сердцеедки и ловеласа, то есть той пары, которая поцелует и сорвёт больше всех наклеек Купидонов. Таким активистам полагалась небольшая коробочка марципановых конфет.
В принципе, я понимала, почему девочки меня выбрали безопасным, никого не целующим Купидоном после моего чистосердечного признания-рассказа о том, как мы со Светой в прошлом году бились за звание серцеедки, перецеловав в щёчки мужскую половину школы… Кстати, я проиграла. Но Казанцева марципанами со мной всё равно поделилась.
Купидон же по правилам оставался неприкосновенен. Он лишь издевался над другими на этом празднике любви и жизни, что, в принципе, меня тоже устраивало. Личности Купидонов были секретом для команды противников, друг друга в лицо знали лишь сами Купидоны, которые тайно встречались в воскресенье в школе, чтобы забрать наклейки. Если честно, то никого, кроме Эрика я увидеть не ожидала, а вот он был неприятно удивлён выбором девчонок.
— Боже, ты хоть понимаешь, сколько у меня на тебя заявок, Свон?! — простонал он, поминая добрым словом женское коварство.
А я в тот момент очень порадовалась своей роли. Нет наклеек от Эрика — нет неожиданных поцелуев.
Выходные, к слову, пролетели как один миг.
В субботу мы с отцом, Абигаль и её детьми ездили в резервацию. Джейк резвился с ребятишками, папа рыбачил, а Билли пытался неловко флиртовать с явно понравившейся ему Абигаль, забыв даже про свои удочки и улов.
Я смотрела на это сквозь пальцы, надеясь, что наш славный индеец не будет играть с чувствами этой девушки, которая будто расцвела от подобного внимания, расправив плечи.
В воскресенье я съездила в школу, а потом пропала в Сиэтле до самого вечера. Едва приехала домой, занялась цветами, которые, как могла, аккуратно везла-трясла на своём пикапе. Вечером почти упала, соорудив на голове смешные трубочки из бумажек и бинтика. Самое главное, не смотреть в зеркало рано утром и расплести будущие кудри на ощупь, думала я, засыпая и вдыхая запахи роз…
А праздничное утро началось с сюрпризов.
Я проснулась от странного шума, который доносился из открытого окна. Заинтересовавшись причиной переполоха, я встала, несмотря на то, что будильник показывал лишь шесть утра. Неужели Бен приехал раньше времени?
С удовольствием вдохнув пряный запах, наполнивший комнату, я начала продираться мимо ваз с цветами. Пришлось лишь порадоваться тому, что я додумалась открыть окно ночью. Если бы не это, от концентрированного цветочного аромата, наверняка, разболелась голова.
Выглянув же во двор, я обронила свою нижнюю челюсть! Машина! Моя мечта и моя прелесть! «Астон Мартин»! В чём была, растрепанная, с ужасом на голове, но от восторга бодрая, я опрометью побежала к подарку.
— Мисс Роузен, я понимаю, что вы наёмный работник, но этот «Астон Мартин» предназначался Белле на совершеннолетие, — продолжал разговор-спор папа, хмуро глядя на помощницу бывшего тестя. — В конце концов, у неё уже есть машина!
— Мистер Свон, я тащилась на этой машине из самого Нью-Йорка и обратно на ней поеду только в том случае, если Белла переподарит автомобиль мне… Тем более мне известно, что «Астон Мартин» был куплен моим шефом задолго до покупки второй машины Беллы.
— Ребекка! — взвизгнула я, повиснув на личной помощнице деда.
— Белла, оденься, простынешь! — утро у папы не задалось, в отличие от меня, но моего вида сегодня он не испугался.
А ведь вчера, столкнувшись у ванны, мне пришлось рассказывать шерифу, что за букли я нацепила…
— Давайте все пройдем в дом, папа. Бекки наверняка устала с дороги, так невежливо с твоей стороны даже не предложить ей чай.
Папа смутился и приглашающим жестом позволил девушке зайти. Бекки была не против, улыбнулась шерифу и незаметно передала мне ключи от машины. Бинго! Уже обожаю её!
За чаем и завтраком папа со скрипом согласился, что обе машины мне просто необходимы. Пикап хорош в плане перевозки и поставки будущих товаров в магазин, а «Астон Мартин» лёгок в управлении, меньше ест бензина и просто незаменим для такой подвижной и загруженной личности, как я.
— Но если я узнаю, что ты на нём гоняешь, Белла, — тон отца предвещал мне страшные кары и репрессии.
Не узнаете, шериф…
— Папа, как не стыдно сомневаться в моей сознательности!
Я не собиралась грубо нарушать правила дорожного движения да и после первой аварии не любила ездить на шумахерских скоростях, но медленность пикапа даже мне набила оскомину.