«Но во сне тоже не врут, чёрт возьми!» — ощерилась острыми зубами ревность.
Открыв глаза, мисс Свон первым увидела меня, сидящего на её кровати. Возможно, мой пристальный мрачный взгляд слегка мешал её сну? Нацепив на лицо маску, я поприветствовал свою Белоснежку как можно ласковее:
— Доброе утро.
— Ты обиделся вчера? — мы произнесли эти фразы хором, и я слегка нахмурился, потому что ласки в моём тоне было столько же, сколько во фразе: я тебя сейчас съем…
— Вчера был самый волшебный вечер в моей жизни, Белла, — тихо и честно ответил я на её вопрос.
«А сегодняшняя ночь — одна из самых паршивых», — мне пришлось мысленно признать очевидное, однако внутренние выводы никак не затронули мой внешний вид.
Я наклонился и нежно пропустил через пальцы тёмные волосы, которые после вчерашнего до сих пор немного вились.
— Но раньше ты была куда осторожней в своих жестах.
И словах во сне…
Так… Нужно успокоиться.
Я вновь вспомнил умопомрачительно смелые поцелуи в машине и будто бы случайно сброшенное вечернее платье… В её действиях неприятно было признавать опыт…
Если она так целовала этого Тутти, то он дважды труп.
Либо моё лицо всё же потеряло своё видимое благодушие, либо в моих словах Белла услышала что-то для себя неприятное, но я вдруг заметил, как поменялось её лицо, прежде чем Белла успела спрятаться под тёплым одеялом.
— Что ты делаешь, душа моя?
Неужели она собирается снова заснуть? У нас же, вроде, были другие планы на этот день… У моей ревности — так точно.
— Именно так маленькие наивные девочки обычно прячутся от злых и хладнокровных монстров, которые не ценят порывы этих девочек! — воинственно проворчала маленькая наивная вчерашняя соблазнительница.
Накрыться с головой я ей не позволил, аккуратно закатал в рулетик, спеленав по рукам и ногам, посадил на свои колени и крепко обнял со спины. Мой тяжёлый вздох случайно сдул несколько прядок девочке прямо на лицо. Сейчас пытать или пусть позавтракает?
— Кушать хочешь?
— Нет!
Чувствую, это ответ ради отказа. Ладно, её живот не любит молча сносить голодовку. Если что, я услышу его пожелания.
— Тогда поговорим о Тутти, Белла.
Рулончик из одеяла и девушки подозрительно вздрогнул при этих словах, что подтвердило мои самые нехорошие предчувствия…
Он трижды труп.
— Вы с ним встречались раньше? Он из Финикса, верно? — вопросы вырывались из меня с нехорошим рычанием, а перед глазами так и стояло её нежное спящее лицо и признание:
«Я люблю тебя, мой Тутти!»
— Ты зря ревнуешь, Эдвард, — маленькая ладошка смело и аккуратно высвободилась из плена одеял и коснулась моей щеки. — Это такой пустяк… Не нервничай, я тебе всё объясню.
Я не видел в этой ситуации ничего пустякового. Этот Тутти периодически заходит в её сны, как к себе домой. Она несколько раз даже назвала меня вслух этим паршивым именем! Она сказала, что любит его! Она считает его своим!
— Освободи меня и я покажу тебе нашу фотографию…
Ах, у них есть даже совместные снимки! Я вскипел, грубо выпуская Беллу из объятий и скидывая со своих коленей на кровать.
Сжал зубы с такой силой, что они едва не выкрошились. Боюсь, это фото не выживет, когда я его увижу…
Белла медленно, как гусеничка из кокона, с трудом выпуталась из одеяла. Не в силах сидеть от нервного напряжения, я начал ходить по комнате. Белла хотела подойти к столу, но глядя на мои метания, боялась сделать лишний шаг. Кажется, она даже не могла заметить мои перемещения.
«Она испугалась за него, — подумал я, заглянув ей в лицо. — Белла поняла, что я хочу его убить».
Ладно, даже если она не покажет фото, я найду этого парня, который, насколько я знаю, даже ни разу не позвонил девушке за всё время, что она здесь. Сколько может быть парней в Финиксе с таким дурацким именем? Обойду всех. В конце концов я телепат, чёрт возьми! Я узнаю эту историю, даже если она мне ничего сейчас не расскажет.
Глаза Беллы внезапно похолодели:
— А ну, сел и успокоился! — гаркнула она во всю силу своего выразительного голоса.
Садиться я не собирался. Но замер и злым голосом напомнил:
— Я жду фото твоего пустяка, Белла.
И надеюсь, что там будет присутствовать надпись: «Внимание, разыскивается». Чисто ради очистки моей тёмной совести…
Подняв бровь, девушка смерила меня неприветливым взглядом, отвернулась, спокойно подошла к столу, открыла ежедневник в самом начале, отклеила фотокарточку и мрачно протянула её мне.
— Читай вслух, что написано на обороте, Каллен, — её голосом можно было навсегда заморозить Африку.
Она протягивала фотографию картинкой вниз. Взяв снимок, я вчитался в неаккуратный, немного детский, незнакомый почерк: Света+Тутти+Белла=Любовь навеки! Ниже стояла дата с пояснением: 9 октября 1995 года, младшая школа Финикса. А Боб какашка.
Определённо, это писала Света, а не Белла…
Десять лет назад… Я вспомнил, что когда мы с Элис и Беллой говорили о замужестве, девушка признавалась в детской влюблённости. С мрачной решимостью перевернув снимок, я приготовился увидеть пухлощёкое лицо сопливого соперника, но увидел нечто совершенно неожиданное… Две красивые маленькие девочки, из которых в тёмненькой я безошибочно узнал свою любимую, шутливо целовали с разных сторон… Куклу! Фарфоровую куклу-мальчика, чёрт возьми! Бледная кожа, тёмные глаза и чертовски похожего оттенка волосы куклы произвели на меня такое же впечатление, если бы Эмметт неожиданно вбил меня в землю. Вниз головой. По пятки… Разумные мысли стремительно разбежались.
Белла вздохнула:
— Тутти мне купил в Форксе папа. Была тут шестнадцать лет назад лавка старьёвщика… Я увидела его в витрине и влюбилась. Когда папа купил его, Тутти был даже выше меня. Я не любила игрушки в детстве, так что родители обрадовались, что я хотя бы с чем-то начала играть.
Я вспомнил мысли шерифа, который безуспешно пытался вспомнить, кого я ему напоминаю. Детскую игрушку Беллы, вот кого…
— Когда они развелись, единственное, что я взяла с собой в Финикс отсюда, был этот мальчик, — тихо продолжила Белла. — Я очень боялась, что не найду никого, с кем могла бы делить свои мысли и некоторые секреты. Наверное, он единственный в этом мире знает обо мне всё, хотя мне повезло встретить Свету. Мы с ней всегда росли, опережая своих сверстников, особенно мальчишек. В тот день Свете подставил подножку одноклассник, она упала и заплакала. В отместку я свалила тому парню землю из цветочного горшка за шиворот. Его до выпускного звали Гортензия… А мама в тот день, забирая нас от директора, принесла Тутти. И мы тогда поняли, что мальчишкам до нашего принца далеко.
Я улыбался, слушая её чуть грустный голос, с которым она вспоминала детство, и смотрел на маленькое фото. На миниатюрную девочку с голубым рюкзачком. На её белые гольфики, туфельки с цветочком. На чёрное строгое платьице, которое наверняка выбирала она сама. Неужели я мог действительно поверить, что моя серьёзная малышка влюбилась в кого-то в младшей школе? Воистину, ревность ослепляет!
— Когда я увидела тебя впервые, то не ожидала, что ты будешь так похож на моего Тутти.
Я вспомнил её взгляд в столовой. Узнавание! Мне не показалось…
— Как-то так повелось, что я в мыслях частенько тебя так называю. Так что ревность действительно пустяк в этой ситуации. Просто недопонимание…
Выдохнув, я притянул девушку к себе. Ей снился я! Мне она призналась в любви во сне…
— Ты только из-за Тутти на меня злился или за вчера всё-таки тоже? — осторожно спросила Белла, робко дёргая верхнюю пуговку на моей белой рубашке.
Опасное воспоминание о других пуговицах заставили меня задержать дыхание и сглотнуть выступивший яд. Когда я открыл глаза, Белла смотрела на меня своими большими невинными глазами, снова выбивая из колеи.
— Ты невозможная, невероятная женщина, душа моя… — простонал я, наклоняясь к её губам. — Почему-то ты очень легко приняла мою сущность и даже заставила взглянуть на неё иначе… Но, кажется, ты не осознаёшь, что перестав быть человеком, я всё равно остаюсь мужчиной…