— Оставь свой пост! — рявкнул я еще громче. — Поверь мне!
Он рванул вперед. Вокруг его тела образовалась сильная аура. С неестественной скоростью тот выбросил в меня копье. Но я лишь разрубил его пополам.
Телепортировавшись, он оказался аккурат надо мной. Над ним возникло четыре витающих в воздухе копья, которые смотрели на меня.
— Сдохни… — прошептал он.
Копья резко направились в область моей спины, но я вновь ушел от удара. Двигаться на такой скорости было все сложнее.
— Послушай же меня… — проговорил я, глотая воздух. — Он же погибнет… ты ведь не простишь себя…
Тот побежал на меня, выставив перед собой меч. Я парировал удар, ловко развернулся и в согнутых коленях прорезал его ноги.
— Аргх… — прошипел тот и свалился на ладони.
— Его жизнь в обмен на твой пост, старый… — сказал я ровным тоном, уткнув острие клинка в его спину. — Одно твое слово решит исход сотни жизней. У меня мало времени, я не шучу. Сам родных терял, знаю, каково это.
С глаз старика покатились слезы. Он скрючился и стал плакать. Я же стоял и ждал, краем глаза наблюдая за тем, как у его сына истекает время.
— Ладно… — прошептал тот. — Спаси его, прошу…
— Принесите лист и ручку! — крикнул я в сторону Бастиана. Вместо него выбежала Арья с кровью на груди и свалилась рядом с ним.
— Подписывай…
Старик судорожно схватил принадлежности и спешно нацарапал письмо, в котором передает пост его прошлому владельцу.
— Я не отдам письмо, пока не увижу сына!
— Годится… — кивнул я и направился в сторону убитого парня. — Остановите бой!
Солдаты тут же заозирались, отпуская оружие. Буря затихла, даже краем уха я не улавливал разговоров.
«Хоширо, выведи в мой разум печать, которая делала Стража бессмертным…»
«Она тебя убьет… либо же искалечит.»
«Знаю… но дальше это продолжать я не собираюсь…»
Хоширо, не сказав ни слова, вывел печать в мой разум. Я склонился над парнем и вырисовал в воздухе печать.
«Ждем…»
Его тело стало медленно исчезать, приводя в шок всех, кто стоял вокруг. Даже старик перестал распускать слюни и стал пристально наблюдать за происходящим.
Я почувствовал, как онемели обе кисти моих рук. Затем немота стала расползаться по рукам и ногам. Я рухнул на землю, чувствуя, как отключаются конечности. Приподняв голову, продолжил смотреть за тем, как сын его появляется в том же месте, но с целой шеей.
— Ричи! — вскрикнул его брат, опешив.
Тот свалился на колени и стал жадно глотать воздух. Ширито свалился на спину и вновь зарыдал. Бой был окончен. Хиро вновь вернули статус государственного клана.
Глава 22
Глаза закрывались. Сознание постепенно покидало меня. Огорчало лишь то, что Страж в чужом теле мог гораздо эффективнее использовать печать возвращения во времени. Я все еще на его фоне был куском дерьма, который практически ничего не может сделать в высшей Алхимии.
— Роран… — прошептала Арья на ухо. На что пришлось заставить себя открыть глаза. — Ты слышишь меня?
— Да, я… — прошептал я, забегав глазами. — Слышу тебя.
Люди вокруг нас собирали раненных на носилки и уносили в особняк. Больше никто не вел сражения. Все были заняты спасением союзников. Отряд клана Нагивара отправил к полю боя около двадцати машин, в которые грузили убитых и раненных. Не каждый солдат был способен избежать смертельного исхода. На войне всегда есть жертвы. В случае этого боя жертв оказалось около двух сотен.
Из особняка клана Хиро вышла госпожа Наоки. Рядом с ней стоял ее избитый и перебинтованный сын Мицуо. Старик Нагивара оскалился, стал ворчать под нос, но слова свои все же сдержал. Он склонил голову перед красоткой и встал на колено, как проигравший. С его подбородка катились слезы, но он старался не показывать их.
— Ширито-сан… — прерывисто выговорила госпожа, взглянув на старика. — Согласны ли вы с тем, что ваши действия против нашей семьи несли не менее жестокий характер? Понимаете ли, насколько больны для нас были принесенные вашим кланом смерти близких?
— Я понимаю, госпожа… власть дурманит… — прохрипел старик.
— Да, вы сможете вернуть нам наш статус, но у вас не выйдет вернуть нам жертвы той ужасной войны. Вам не удастся вернуть мне моего мужа!
На глазах госпожи наворачивались слезы. Старик же стоял на колене и выслушивал все, что та говорит.
— Я совершил ошибку, убив своего друга… — отозвался старик. — Я познал ту боль, которую испытывал он в сражении за этот статус.