«Только обнаружив своё истинное предназначение, ты начинаешь не существовать, а жить в этом мире…»
Реальность слишком непостоянна, она расплывчата и двулика!
Томас покачал головой, а потом, наконец, закрыл глаза и откинулся на спинку своего мягкого и такого уютного кресла. Быть может, если существует хоть малая доля вероятности того, что его таинственная леди не плод воображения, а совершенно реальная девушка, есть смысл попытаться отыскать её?
«Я всегда рядом, Томас… — прошептала прекрасная незнакомка, и он почувствовал прикосновения влажных губ к своей щетинистой и осунувшейся щеке. — Чтобы ты не выбрал, я откликнусь на твой зов. Тебе стоит лишь прошептать моё имя…»
— Но я не знаю, как тебя зовут, — тихо пробурчал Том себе под нос, балансируя где-то на грани между сном и реальностью.
Ему показалось, что незнакомка ответила, однако, он не смог ни слова разобрать.
Таинственная тишина опустилась на мужские плечи, тяжким грузом провисая на ключицах. Томасу показалось, будто он отрывается от земли, поднимается куда-то высоко, а границы его разума расширяются, выбираются из своих оков. Сновидения овладевали им постепенно, пробирались в разум из самых глубоких уголков его подсознания.
«Сознание первично, а материя вторична».
— Моё имя…
— Скажи мне! — в сердцах попросил Том, но очередная попытка завершилась неминуемым провалом.
Она не сказала. Он не услышал. А крыльцо той ночью пустовало. Они не встретились вновь. Затерялись среди множества дверей, ведущих в пустоту.
***
— Вы уверены, что эти антидепрессанты помогут избавиться от странных сновидений? — уточнил Том, внимательным взглядом изучая темно-красные пилюли, которые только что вытащил из плотной двойной упаковки.
— Вне всяких сомнений, эти лекарства лишат вас видений, а также подарят крепкий и здоровый сон, — уверял доктор Шепард, с нескрываемым интересом наблюдая за своим пациентом. — Результат будет заметен почти сразу. Вы и сами в этом убедитесь.
— Ну что же, хорошо, — неуверенно протянул Томас. Он задержал беглый взгляд на одной из пилюль, а затем быстро проглотил, едва поморщившись от неприятного привкуса. — Проверим, как дело пойдет.
Доктор Шепард утвердительно кивнул и лёгким взмахом руки предложил своему пациенту присесть на уже знакомую кушетку.
— А теперь давайте немного поговорим. — Он внимательно посмотрел на Тома, неохотно опустившегося на край твёрдого сидения. — Поделитесь, что чувствуете сейчас.
— Разве это поможет? — с легкой безысходностью уточнил мужчина, но от доктора не ускользнуло, как глаза его затуманились.
Томас вновь углубился в себя, занервничал, и даже скрестил руки на груди, тщетно пытаясь подавить истинные эмоции, но от судьбы не убежать, не скрыться. Это невозможно. И он понимал, осознавал, отчаянно, уже в который раз, пытался разобраться в собственных фантазиях, отличить сны от реальности, но ведь и девушка существовала, по крайней мере, она приходила во снах. Да, так и было, пока он не начал сомневаться; не заставил сердце замолчать, не попытался отгородиться от мистической завесы, обратившись за помощью к специалисту.
Правда или вымысел?
Том не знал. Он так и не отважился шагнуть ещё дальше.
— У нее волосы цвета летнего заката: золотистые с легким оттенком свежего морковного сока, — мужчина протёр лицо ладонью, и почти сразу же вернул её на место, сгорбившись под неуступным натиском противоречивых мыслей, — и необычный, да, очень мелодичный голос. Знаете, доктор, если бы это оказалось сном, ничего не значащим видением… Но, нет, она настоящая, нельзя бредить на протяжении нескольких месяцев. Это ненормально.
— За вас говорит усталость, — снисходительно отозвался Шепард, прижавшись рукой ко столу позади, — это очевидно. Тяжелый график и явный недосып сыграли с вами злую шутку. Отдохните, встретьтесь с друзьями, отвлекитесь от навязчивых мыслей. И всё закончится. А еще лучше, попытайтесь наладить свои личные отношения с какой-нибудь приятной женщиной.
— Увы, но я женат на работе, — Том устало усмехнулся и пожал плечами. — Ни одна девушка в здравом уме не вынесет постоянные многочасовые перелеты и нескончаемое внимание со стороны прессы.
— Так уж и ни одна на всём белом свете? — доктор Шепард слегка наклонился вперед. — Поверьте, мистер Хиддлстон, у всех нас существуют родственные души, и когда отыщите свою, все сомнения исчезнут.
Томас лишь кивнул в ответ и снова предался уже настолько привычным размышлениям, что поначалу не сразу и заметил, как оказался посреди собственной спальни. Просторная квартира в центре Лондона. В солнечные дни, она всегда наполнялась ярким, едва ли не ослепительным светом, но в последнее время дожди участились, и, даже несмотря на панорамные окна, комнаты накрыл легкий полумрак. Слишком тихо. Иногда Том представлял, какой могла быть его жизнь: уединенной, отрешенной от внешнего мира, совсем интимной, доступной лишь для избранных, любимых и незаменимых людей. И всякий раз душа и сознание наполнялись тайным смыслом. Том чувствовал, кожей ощущал грядущие перемены. Лёгкий страх перед неизвестностью заставлял кончики пальцев на руках едва ощутимо подрагивать. Но был ли он готов?
За окном смеркалось, а Томас так и не зажег свет. Он устроился на плетёном кресле в углу уютной спальни и молча уставился на свои ладони: одна сжимала спасительную пилюлю, а другая стакан с водой. Стеклянные часы, расположенные напротив панорамного окна, громко отсчитывали секунды, которые, в свою очередь, медленно перетекали в минуты, будто уводя за собой, всё дальше в самые глубины мыслей.
— Пора, — прошептал он и, видимо, чтобы больше не оставлять даже малейшего шанса для сомнений, опустил пилюлю на язык, поспешно запив водой, осушив стакан до последней капли. — Так-то лучше.
Теперь станет легче. Наконец, у него получится выспаться…
«Но действительно ли ты нуждался в спасении?»
— Не знаю.
Том больше не думал, тряхнул голой, словно прогоняя все мысли прочь, как можно дальше не только от себя, но и из квартиры. Незнакомка, кем бы она ни была, и каким бы чудом не появлялась в его снах — это нереально и не приведет ни к чему хорошему. Да, разум твердил об этом, не переставая, но вот душа и сердце были непреклонны.
Ночь опустилась на Лондон, пробралась в каждый дом, затаилась в комнатах, и Томас заснул, лежа на спине, забросив руки за голову, впервые, за несколько месяцев, без сновидений и без неё.
«Выбор — однажды полюбив всем сердцем, душа навсегда привязывается к плоду своих желаний. Влюбиться можно дважды, но полюбить… Любовь живет лишь раз».
========== — III — ==========
«Она не пришла. Удивительно. Неужели лекарство подействовало?» — с этими мыслями Томас распахнул глаза и осмотрелся.
Дождь разошелся. Тяжелые капли без устали ударяли о стекла, пробуждая в душе странную неприятную тоску.