— Думаешь, если снимем гипс и попробуем поковыряться ещё, поможет?
— Это вряд ли. Он уже совершенно отмер, хотя поражает скорость, с какой это произошло. Нужны кардинальные меры, иначе гангрена на прилегающие области ей обеспечена.
Второй молча кивнул, немного задумавшись. Резать ему не хотелось, но другого выхода он не видел. Александра уже полностью пришла в себя, но то, о чём говорили врачи возле неё, как-то не совсем доходило до сознания. Мужчина в белом халате ещё раз осмотрел и пощупал поломанную руку, озадаченно глянул на лежащую и, бросив медсестре:
— Готовьте к операции, — вышел из палаты.
Медсестра виновато посмотрела на побитую женщину и тоже покинула помещение.
А уже после обеда Александру привезли в операционную, где острым инструментом отсекли от кисти правой руки по самое основание безымянный палец, на котором ещё утром находилось свидетельство её семейного положения.
***
Свёкор со свекровью приходили к ней. Сообщили о смерти сына. Заодно и узнали, что это из-за него тут их невестка в таком состоянии находится. Они хотели Параскевии телеграмму дать, но Саша упросила не сообщать ничего матери. К похоронам мужа её выписали. Катюшу на кладбище не брали — зачем ребёнку на всё это смотреть? Родители Ильи разом как-то постарели, казалось, горе совсем согнуло их, сделало ближе к земле. Александра плакала, не смотря на обиду. Всё же, прожить столько лет рядом, и какой бы он ни был, у Ильи было и много хороших сторон.
После поминок свекровь просила её не прекращать общения — ради Катеньки, которая теперь была единственной отрадой их старости. Девчушка пока продолжала жить у бабушки с дедушкой, — Александре нужно было время, чтобы прийти в себя. На работе в связи с событиями ей дали несколько дней помимо тех, что полагались по больничному листу, но Саша вернулась к обязанностям раньше, чем можно было. Даже ещё ужасного вида лицо своё не смогло удержать в стенах пустой квартиры. Нужно было на что-то отвлечься, чтобы не сойти с ума.
Она уже работала гинекологом в одной из Киевских городских больниц. После института ей полагалось три года отработать по специальности в деревне или маленьком каком-нибудь городочке, куда совершенно не стремились выпускники. Но в деревнях гинекологи вообще не предусмотрены, а с тем, чтобы всё же не уезжать из Киева, снова помог Юрий Петрович, уже вышедший на пенсию. С покалеченной рукой в гипсе было сложно осматривать пациентов, но в помощь выделили опытную медсестру, и Саше оставалось только делать выводы и в случае необходимости назначать лечение.
Постепенно от произошедшего на теле молодой женщины не осталось и следа, кроме заметного просвета между средним пальцем и мизинцем на правой руке. Катюшу отдали в ясли, а свёкор со свекровью разменяли свою квартиру на немного меньшую, зато более близкую к той, в которой жили внучка с невесткой.
Евгений продолжал бесцельно слоняться по улицам, выпрашивая у неба прощения и замены. Но однажды понял, что ничего этого не произойдёт. Он связан с ней навсегда, по крайней мере, до тех пор, пока длится Сашина жизнь. И тогда он принял решение вернуться и быть тем, кем он быть предназначен. Запечатать горе внутри и быть рядом. Сколько нужно. Как бы тяжело ни было, как бы не хотелось снова сбежать, чтобы не видеть результатов того, к чему привела его любовь.
Глава 12
1976 — 1977 гг.
— Александра Николаевна, миленькая, да я согласна и кроликом подопытным быть, только чтоб ребеночка? — заискивающе смотрела на доктора уже не молодая женщина.
Но пока это было не под силу ни Саше, имевшей теперь статус врача-репродуктолога, ни кому другому, кого она знала.
— Я слышала, у вас симпозиум намечается?
Саша заинтересованно посмотрела на свою пациентку. Откуда ей знать такие сведения? Действительно, вскоре в Москве пройдёт собрание репродуктологов, эмбриологов и иных, схожих специальностей, врачей. Для обмена опытом, рассмотрения наиболее важных моментов в пока безрезультатном ЭКО. Из Украинской ССР также едет в Москву делегация, и Александра — в её составе, как молодой и подающий надежды специалист.
— При чём тут это? — спросила свою пациентку.
— Так, милая, может, прорыв какой, а? Вы мне сообщите? Ну, как вернётесь, конечно. А то и вообще, может, там люди нужны для экспериментов? Так я согласна!
Александре пришлось подавить смешок, чтобы не обидеть женщину. Наивная простота! Но вслух произнесла:
— Обязательно, Ольга, обязательно.
Расшаркавшись в благодарственных «до свиданиях», обнадёженная женщина покинула кабинет.
***
Евгений в который раз ощутил смутное присутствие чего-то постороннего. Знакомого, но почему-то невидимого. Это было похоже, скорее, на внутреннее чувство, чем на ощущение каких-либо внешних раздражителей. Бросив взгляд на Сашу, тихо направился вслед за вышедшей женщиной. Нет, от неё никакой пользы, это он знал. Не понятно, откуда, но знал. Потому через минуту они разошлись в разные стороны — женщина направилась, наверное, домой, а Евгений выйдя на улицу, развернулся к зданию лицом и внимательно сосредоточился на каждом окошке, горящем в ранних осенних сумерках.
Совершенно точно он мог сказать, что это нечто присутствовало именно в здании, но назвать конкретного места не получалось.
Тем временем из кабинета другого репродуктолога, имевшего на своём счету уже не один научный труд, а потому назначенного руководителем делегации, вышла девочка. Ей не понадобилось открывать дверь, словно её тело присутствовало здесь не физически, а... Впрочем, так и было. Тут же с разных сторон к ней приблизились другие дети. Девочка многозначительно кивнула двум другим, с нежностью прикоснувшись к больной руке мальчика, и сказала:
— Она тоже едет. У нас ещё почти три месяца, а может, чуть больше.
— Тогда быстрее отсюда, пока он не заметил. — негромко отреагировал мальчик на её слова. И все втроём спустились на первый этаж, чтобы покинуть здание через окно.
Уже снаружи, не замечая начинающейся мрячки, идущие в сумерках дети что-то обговаривали. Если бы торопящиеся куда-то прохожие могли их видеть, они бы подумали, что детки спорят, решая, кто в их команде главный и потому в этой игре принимает решения.
— В этот раз мы будем действовать по-другому! — отрезал мальчик.
— Там будет моя мама! — обиженно или расстроено сказала девочка с заячьей губой.
— Хочешь жить? — спросил мальчишка.
Опустив голову и немного подумав, девочка ответила:
— Нет.
И больше никто ничего не говорил. Они просто растворились в пространстве, наверное, для того, чтобы чуть позже появиться уже в другом месте.
***
Кто-то прикоснулся к руке Евгения. Неожиданно. Повернув голову, увидел Марию. Она стояла слева от него, всё в том же одеянии, только выражение лица было таким, словно виновата в чём-то. Потому неживая старалась не смотреть Ангелу прямо в глаза.
— Значит, снова?
— Да. — ответила неживая.
— Что-то знаешь?
Неуверенно глянув всё-таки ему в глаза, сказала:
— Даже не знаю... Теперь думаю, что нам сверху не так уж и хорошо всё видно...
Евгений понял, что эта фраза относилась вовсе не к предстоящим событиям.
— Пошли, — сказал Ангел, сделав движение головой в направлении центрального входа в больницу.
***
Спустя некоторое время Александра с коллегами расположились в купе поезда Москва-Киев. Проблем с билетами не возникло, так как всё решалось на очень высоком уровне. Равно как и не возникнет проблем с поселением в столице СССР. Для команды из Украины были готовы номера в гостинице «Россия». Такие моменты позволяли членам направляющейся в Москву делегации чувствовать себя причастными к чему-то очень и очень важному для всего человечества. Ну ещё бы, подарить радость материнства и отцовства всем тем на планете, кто ранее был этого лишён! И пусть до настоящих, первых детей из пробирки, ещё остаётся немало лет, гордость за отечественную науку уже сейчас так и лучится из каждого. Почти.