— Ты правда считаешь, что у «Мастера вселенной» есть такой шанс?
— Помнишь ты сам говорил, что не ждешь от меня снисхождения? — я поднимаю голову и улыбаюсь. — Так вот я пыталась быть более чем предвзятой. Думаешь, я не мечтала разнести твой комикс? Но он и правда классный!
— Спасибо, — почти беззвучно отвечает Соколов.
Мы сидим молча какое-то время и слушаем сверчков через опущенное стекло. Я не хочу давить на него, но в глубине души молюсь, чтобы он согласился. Его комикс — мой шанс пробиться в «Цензоры». Неприятно это осознавать, но бывший одноклассник нужен мне гораздо сильнее, чем я думала. Но ему я в этом не признаюсь ни за что на свете!
— Хорошо, я обещаю подумать… — я не верю, что он сказал это и моргаю. А потом понимаю, что я собралась показать комикс уже завтра утром.
— Но завтра в девять Максим Викторович…
— Я дам ответ сегодня, — перебивает Соколов, — пока буду ехать обратно — подумаю.
Незаметно для него я скрещиваю пальцы на обеих руках. «Не дави, не дави!» — говорю я себе, но не выдерживаю и умоляющим голосом произношу:
— Пожалуйста, пожалуйста! — складываю ладони в мольбе. — Проси что угодно, Соколов!
— И об этом я тоже подумаю, — по его лицу расплывается одна их тех ухмылок, которые я презирала в школе.
— Иди спать, Ермакова, — говорит он, разворачиваясь к рулю. — Я напишу, как приеду домой.
Выхожу из машины, навьюченная сумками, и не оборачиваясь иду к дому. Ауди скрывается из вида, когда я захлопываю за собой дверь от ворот.
Мама и Ульяна уже спят, в доме темно хоть глаз выколи. Я подсвечиваю себе фонариком с телефона тихо пробираюсь в нашу с сестрой комнату. Ульяна ушла спать к маме. Они любительницы подрыхнуть в обнимку. Мне же нужна свобода в кровати, я не люблю, когда кто-то дышит под боком. Когда-то оставалась с ночевкой у Маруськи, мы спали у нее на раскладном диване. Это был ад!
Раздеваюсь и ложусь в постель. События дня проносятся в голове, как страшный сон. Наверное, я больше никогда не переступлю порог «Бонифация»! Ну надо же было выпить столько дурацкого чая!
Закрыв лицо руками тихо хохочу. Спасибо Соколову за то, что не стал издеваться надо мной и не вогнал в краску окончательно.
Для себя отмечаю, что приятно удивлена тем, как он изменился. В школе он был не таким. Эмпатия никогда не была его сильной стороной. Я искренне благодарна ему за сегодняшний вечер.
Беру телефон и долго придумываю текст, который ему написать. Так чтобы он не слишком зазнавался.
Но он первым пишет сообщение в чате.
Мастер вселенной: Не спишь? Ждешь меня?
Клюковка22: Как ты доехал?
Мастер вселенной: Быстро.
Клюковка22:Педаль в пол и волосы назад?
Мастер вселенной: Люблю быструю езду. Извини, сегодня тебя не прокатил.
Клюковка22: Переживал, что от страха я обделаю новенькие сиденья?
Мастер вселенной: Не скрою. Были такие опасения…
Он присылает несколько смеющихся смайликов, я закрываю рот рукой и тоже хихикаю.
Мастер вселенной: Как твое самочувствие?
Клюковка22: Нормально. Спать хочу. Жду твоего ответа.
Мастер вселенной: Сейчас лягу в постельку и напишу тебе.
Клюковка22:А твоя девушка не будет против?
Пока сообщение висит непрочитанным я передумываю и удаляю его у себя и у него.
Мастер вселенной: У меня нет девушки.
— Вот черт! Все-таки успел прочитать! — шепчу я и сжимаю одеяло от досады. Как глупо и нетактично было намекать на его личную жизнь. Она вообще меня не касается.
Мастер вселенной: Пока что.
Мастер вселенной: И тут мы неожиданно подошли к самому главному…
Мастер вселенной: Ты сказала: «проси, что угодно!»
У меня сердце грохочет так, что вот-вот отобьет ребра. Я жду его следующего сообщения и ничего не пишу сама.
Мастер вселенной: Так вот, я согласен на ваш форум или что там нужно, чтобы тебе помочь…
Я взвизгиваю от радости, но что-то подсказывает, что такой, как Соколов запросит что-то сверхординарное.
Мастер вселенной: Но взамен ты согласишься со мной встречаться.
— Да, блин! Опять он за старое!
Глава 7. Ложка дегтя
Утром у меня болит все: пресс, ноги, руки, спина и даже грудные мышцы. Двигаться могу только медленно и осторожно.
— Ты не заболела? — подозрительно щурится мама, наблюдая как я усаживаюсь на заднее сидение кряхтя как старушка. — Отсядь подальше от Ульяны.