- Ты снова рисуешь? - раздается внезапно надо мной голос и, вздрагивая, я делаю неверный штрих.
- А ты против? - ощетиниваюсь мгновенно, вскидывая глаза на Яна.
- Нет.
Он чуть медлит, словно ждет от меня возражений, потом аккуратно присаживается рядом. В его глазах стоит задумчивое выражение, причину которого спустя мгновение он озвучивает:
- Я часто задавался вопросом, почему ты бросила рисовать.
- Почему же не спрашивал? - интересуюсь вскользь, делая вид, что полностью погружена в рисунок.
- Думал, что тебе так понравилось вести светскую жизнь, что это отошло на второй план.
Я оказываюсь не в силах сдержать горький смешок. Не давая себе времени задуматься, быстро бросаю в ответ:
- Интересно, о чем еще ты думал?
Его рука ложится на мою и требовательно ее сжимает. Подчиняясь этому жесту, я поднимаю на него взгляд и тогда Ян говорит:
- Главное, о чем я всегда думал - это о том, чтобы тебе было хорошо.
У меня внутри образуется какое-то мучительно-тянущее чувство. Хочется откинуть голову назад и издевательски рассмеяться. От понимания того, как самые лучшие побуждения порой способны увести в совершенно неверную сторону. Ведь разве не хотела и я сама того же? Чтобы ему было хорошо? Но, кажется, выбрала совсем не те способы достижения цели. Я тянулась к запредельным высотам, пытаясь стать равной Яну, в то время как мне следовало быть прежде всего - собой.
Замечаю, как взгляд мужа спускается к альбому в моих руках. Он удивленно поднимает брови:
- Это же…
- Это мы, - заканчиваю отрывисто.
Да, это действительно мы, образца пятилетней давности. На рисунке нет лиц, лишь два силуэта под одним зонтом, стоящие на Карловом мосту в Праге. Надежно скрытые за пеленой дождя, как за ширмой, отрезающей нас от всего мира.
- Как мы это допустили, Рита? - тяжело выдыхает Ян, не отводя взгляда от рисунка.
Он не уточняет, но я прекрасно понимаю, что имеет в виду. Вдруг начинает казаться, что оба мы - заложники своих демонов, но вместо того, чтобы бороться с ними сообща, только мучаемся поодиночке.
- Куда важнее, что мы будем теперь делать, - отвечаю едва слышно.
И вдруг улавливаю какой-то шум из кустов. Оттуда резко выныривает голова оператора, а следом за ней - рука, и он одобрительно показывает нам большой палец:
- Кадр - во!
Это вмешательство разом портит все. Вскакивая на ноги, я прижимаю к себе альбом, словно так могу удержать внутри чувство единения с той Ритой, что осталась на мосту в Праге, и слышу, как следом за мной поднимается на ноги муж.
Чуть ли не бегом направляясь в дом, я задаюсь лишь одним вопросом - неужели он не понимает, что этот проект нам не поможет? Неужели все, ради чего он притащил меня сюда - это рейтинги проклятого шоу?..
Часть 12. Ян
Наверно, мне стоило закончить все в тот момент, когда я вновь почувствовал наше с Ритой сближение. Возможно, оно было придуманным мною. Вероятнее всего - уже завтра мы бы вернулись туда, с чего начали, но мне взаправду нужно было попросту увезти жену с этого проекта. Поставить перед ней те вопросы, что выворачивали меня наизнанку. Решить все вдвоем, а не под прицелами видеокамер.
Да, мне стоило поступить именно так, но я, с отчаянием отбойного молотка, продолжал действовать совсем не так, как подсказывало сердце.
- Родительский день! - объявляет ведущая наутро, когда мы с Ритой в компании других участников заканчиваем завтрак в столовой. - А вечером… нас всех ждет кульминация этого шоу! Догадываетесь, какая?