— Ты позвонила мне и сказала, что произошло что-то плохое, и я срочно должен подойти, — произнёс я, подталкивая сестру Лили ближе к рассказу о том, зачем я здесь.
Мари просто проходит в гостиную, даже не посмотрев на меня, и мне остается идти за ней.
Она останавливается у столика и, взяв в руки какой-то кусок бумаги, передаёт его мне. Там, неровным, уже знакомым мне подчерком, написан мой номер. Это уже более чем странно. Зачем Лили это написала и откуда этот листочек у ее сестры. Да что происходит?
Эмоции, поселившиеся здесь, давят, а неизвестность добивает, я ничего не понимаю.
— Откуда?..
— Лили дала мне этот номер и сказала, что если мне покажется, что она попала в беду, то этот человек, то есть ты, единственный, кто может хоть что-то знать, или хоть как-то помочь, — она садится на диван и начинает внимательно изучать пол. Все равно ничего не понятно. Стало только страшнее.
«Если мне покажется, что она попала в беду».
Сердце пропускает удар. Попала в беду. Куда она могла ещё залезть? Или я всё-таки был прав насчёт Зака? Да что, твою мать, творится?
Глубоко вдыхаю и сжимаю руки в кулаки, набираясь терпения. Нужно выслушать её, иначе никак.
— С чего ты взяла, что с ней что-то случилось?
— Вчера вечером… У Лили и родителей случилось большое недопонимание. Если быть точнее, то у меня, Андре и Лили случилось недопонимание с родителями. И это ещё мягко сказано. Но, суть в том, что Лили, сказав, что пойдет, прогуляется, ушла расстроенная. Но, так и не вернулась до сих пор. Прошли почти сутки. Она написала, что переночует у Виолетты, но не вернулась до сих пор.
После её слов меня будто током ударило. Она не знает никаких Виолетт. Это придуманная Лили подруга, чтобы отпроситься у родителей ко мне.
Она не возвращается домой. Вот это точно не в её стиле.
Я начинаю тяжело дышать. Что-то произошло. Она не могла провести ночь на улице.
— Ты знаешь что-нибудь? — неожиданно спрашивает Мари. Я мотаю головой. А хотелось бы.
И почему бы ей просто сразу не позвонить мне? Гордую из себя строила? И что мне прикажете с ней делать? На звонки и сообщения не отвечает, дома не появляется.
Есть шанс, что она ответит мне. Хотя бы сейчас. Слабый, но есть.
Набираю её номер. В ответ лишь неживой голос, оповещающий, что абонент недоступен.
— Я же сказала, — произносит Мари, — она говорила, что ты единственный, кто сможет её найти, говорила, что ты не кинешь. Ты, правда, сможешь выяснить, что с ней?
Девочка смотрит на меня с нескрываемой надеждой. Кажется, от её взгляда у меня мурашки по коже.
Да, я хочу её найти, живой и невредимой. Но «хочу» и «могу» — разные вещи. А «надо» — третья вещь. Мне нужно найти её, по-другому не может быть. Я обязан это сделать. Хотя бы потому, что она доверяет мне и ждёт поддержки именно от меня. Потому что верит, что я могу помочь, и я не подведу. Потому что просто не могу потерять её. Только не её.
— Да, — просто киваю я, — я выясню, где она. Обещаю.
Через минуту покидаю уже изученный вдоль и поперёк дом. И тут же меня захлестывает отчаяние. Куда она могла пропасть, и что могло случиться?
Лили могла пойти… Либо к Мейсону, либо ко мне. Больше я не знаю никого, с кем она общается так же, как и с нами.
Набираю её номер снова. Тот же результат.
Она не отвечает на мои звонки, не соизволила прийти ко мне или хотя бы сообщить, что что-то случилось с ней. Она же знает, что я бы незамедлительно пришёл. Для чего Лили постоянно разыгрывает какие-то сцены? Я просто не знаю, что сделаю с ней, как только найду!
С чего начать?
Нужно спросить у Стайлза, она вполне могла позвонить ему, что бы выбесить его и поднять настроение себе. Они постоянно друг друга донимают. И, к тому же, есть шанс, что они случайно встретились на улице, учитывая его тягу к приключениям. Он может что-то знать.
И, так как Стайлз был тоже недоступен, стало понятно, что он веселится в хранилище Хейлов.
Добраться до туда много времени не занимает. Около десяти минут пути с размышлениями о том, куда она могла отправиться. А открытый проход сразу даёт шанс без лишних колебаний попасть внутрь.
— Стайлз!
В тёмном и слегка жутким помещении сидят Стилински и Мартин, о чем-то тихо разговаривая. Но, когда в помещение врываюсь я, Стайлз вскакивает с места, а откуда-то из тени выходит Скотт. Отлично, все в сборе.
Я рассказываю все, что знаю сам. Но, ни Стайлз, ни кто-либо другой не знают ничего. Вот что самое паршивое. Это тупик, теперь придётся доверять только своей интуиции, которая, к сожалению, работает не всегда.
Никто ничего не знает. Точно что-то произошло. Не хочу думать о худшем. Но и кормить себя ложными оптимистическими мыслями тоже не стоит — если она и правда в беде, то это ей никак не поможет. Нужно просто продолжалась поиски. Она найдётся. Она будет в порядке. Как она же и говорила — если не верить, то можно и не надеяться на лучшее.
После моего рассказа Лидия, Скотт и Стайлз как-то странно переглянулись, будто все трое только что вспомнили, как мельком видели, что её пытают. Но, на вопросы, конечно же, даже и не думают отвечать. Они однозначно что-то поняли, но говорить не хотят. Ладно, времени выяснять отношения нет.
Как-то совершенно случайно перед глазами встаёт образ, той самой ночи, когда на неё напала горгулья. Тогда мы еле успели, а сейчас прошли сутки. Что угодно могло случиться.
Долго решать ничего не стали.
Скотт и Стайлз сказали, что помогут с поисками. И привлекут Тео. Лидия будет пытаться дозвониться до нее. Если окажется, что она не брала трубку просто из вредности и ночевала у какой-нибудь незнакомой мне подружки, то ей точно не жить.
Я бы начал поиски с Зака, но ничего о нем не знаю. Скотт сказал, что они займутся этим сами. Проберутся в школу, найдут его дело, потом его самого.
Мы разошлись в разные стороны. Я просто шёл, пытаясь представить, куда она могла отправиться. Прокручивал у себя в голове последние наши разговоры, перечитывал переписки, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь. Что-то, что она могла произнести, написать, между прочим. То, что кажется незначительным, но на самом деле очень важно. Единственно, что пока вертелось в голове — это тот самый Зак.
Не может быть так, что она ничего не узнала об этом парне и ничего не рассказала мне. Она же обязательно выведала про него хоть что-нибудь. Нужно просто вспомнить.
Снова проигрываю последние разговоры. В голове вновь неосознанно всплывает её образ. Она смеётся и собирает какую-то ерунду про заговор пончиков. Вечно ведёт себя либо как маленькая, либо как слегка сумасшедшая.
Будто всерьёз чувствую запах ее любимых духов. Этот аромат я не забуду никогда, потому что однажды она разбила один из флакончиков у себя дома прямо перед моим носом. Я тогда чуть не задохнулся.
И только потом понимаю, что этот слабый, почти выветрившийся запах идет в подарок с эмоциями: возмущением, злостью, слезами и страхом. Это странно.
Ну, конечно! Она здесь была. На этой безлюдной улице с несколькими заброшенными зданиями и жителями в виде бездомных, со старой, одинокой лавочкой напротив одного из домов. А поприятнее места найти она, конечно, не могла? Ещё потом говорит что-то про неудачно подобранные места Симоном и горгульями.
Но, почему запах ровно вокруг лавочки? И все. Будто испарилась. Или… Или улетела. Наверх.
Все плохо.
Нет. Нет, чёрт возьми, не может быть.
Это все-таки они.
Горгульи не стали бы её трогать без приказа Симона. А если Симон приказал её похитить, вряд ли он причинил ей вред. Ему что-то нужно, и я даже знаю что.
Надо срочно найти её, пока они, чтобы добиться своего, не причинили ей непоправимый вред.
Срываюсь с места и бегу вперёд. Только вот куда бежать-то? Где они её могут держать? Где они могут жить, ночевать, или что они там делают?
И никакого следа.