— Нет! Стой!
Это было слишком неожиданно. Я просто стою и смотрю, как горгулья, под ещё один крик девушки, убирает когти от нее и поднимает окровавленную ладонь над головой, отталкивая от себя Лили, отчего она подает на пол.
Я срываюсь с места. Ей нужно помочь, срочно. Нужно что-то делать! Она истекает кровью!
На лету обращаюсь и уже чувствую когтями холодную, безжизненную кожу горгулий. Плевать, как быстро они исцелятся, и смогу ли я поранить их вообще. Мне нужно к ней и всё. Пусть делают что хотят.
Толкаю одного, следом ударяю другого. Мне удаётся пробраться чуть ближе. Злость и агрессия заполняют каждую частичку души, и я не пытаюсь сдержать эти эмоции. Только не в тот момент, когда она лежит на голом полу, зажимая рукой кровавую рану.
С прыжка впиваюсь когтями в спину одного из них. Тот лишь резко выпрямляется, издавая грозное шипение, и отбрасывает меня в сторону. На все здание раздаётся моё рычание. Я снова нападаю. Пытаюсь причинить хоть какой-нибудь вред, взять хитростью, но, нет, всю неповоротливость его тела восполняет хвост.
Удар, ещё удар и я отлетают назад, но удерживаю равновесие. Не теряя ни секунды, вновь начинаю борьбу. Громкое рычание и противное шипение смешиваются. Мне всё-таки удаётся откинуть его в сторону, но тут же на меня идут двое.
Я не могу их одолеть. Но, я должен помочь.
В конечном итоге, один из них просто вонзает свои когти мне в шею, отчего я практически отключаюсь, но чувствую, как со всей дури врезаюсь в железный бак. Не могу после этого подняться, нахожусь, будто в полудреме. Ничего не могу поделать. Это убивает.
Чувствую, как кровоточат и щиплются раны. Но, это не важно. Я — исцелюсь. Она — нет.
Расплывчато вижу свой телефон, где все ещё набран номер телефона Скотта. Он что-то кричит.
А чуть дальше лежит она, зажимает рану рукой, свернувшись, стонет.
Чувствую своё бессилие и вижу, как она поджимает губы. Они выиграли. А мы ничего не можем сделать.
В помещение забегают Скотт и Стайлз, спустя еще минут десять. В руке у первого книга, которую он уже спешит передать тому подонку.
Стайлз помогает подняться мне. К тому времени мое состояние практически приходит в норму.
— Вот видите, все, что нужно было сделать. Всего-то. А теперь позвольте откланяться!
Горгульи и Симон улетают вместе с книгой ко всем чертям.
Она остаётся лежать на голом полу, куда я и направляюсь.
Все насквозь пропахло кровью. Её кровью. То, чего я и боялся.
Я падают на колени перед ней, осторожно притягивая её ближе, попутно стягивая с себя кофту. Она лишь прерывисто вздыхает и морщится от боли. Мельком замечают лужу крови рядом с тем местом, где лежала она.
Стайлз тихо, но быстро говорит, что сейчас подгонит ближе джип. А я просто смотрю на неё, пытаясь все осознать. Так и не спас…
— Лили! Не закрывай глаза, как бы сильно ни хотелось, — говорю я, но она будто смотрит сквозь меня. Тогда я пытаюсь убрать её руку, чтобы осмотреть ранение, но она вдруг начинает мотать головой, просто стараясь убрать подальше мою ладонь. В любом случае, нужно зажать ранение, поэтому, не смотря на её слабые протесты, я прижимаю свою кофту к её ране. Я чувствую её страх, — все будет хорошо, сейчас мы отвезем тебя в больницу.
Она снова не реагирует, будто здесь никого и нет. Лишь тяжело дышит, морщась, каждый раз.
В один миг пропадают все эмоции. Остался только металлический привкус во рту и ощущение неизбежности. Этого не должно было произойти. Только не с ней. Но произошло. И мы в полной ответственности за это. Я сам возложил на себя обязанность защищать её.
Все же кладу свою руку на её ладони. Но теперь за одним. Забрать хоть часть её боли.
— Все хорошо, — повторяю я, чувствуя, как по венам уже ползут чёрные полосы чужой боли. Она глубоко, но все также тяжело вздыхает и, кажется, пытается улыбнуться, заключая мою ладонь в свою, окровавленную. Я в ответ слегка сжимаю её. Она не глупая. Понимает, что происходит. И ей страшно. Но, что делать, если мне тоже страшно?
— Не думай об этом. Все будет хорошо, слышишь, — говорю я, — у тебя нет выбора, ты обещала заставить меня вместе с тобой пересмотреть все сезоны «Сверхъестественного».
Внимательно наблюдая за тем, как она вновь слабо улыбается, я убираю прилипшую прядь волос с её щеки. Дурацкая привычка или закон подлости — вечно распущенные волосы именно в самый неподходящий момент.
Я улыбаюсь ей, стараясь придать лицу наименее испуганное выражение, чтобы не напугать её ещё сильнее. Чувствую, как Скотт опускается рядом со мной и смотрит на нас. Смотрит до того самого момента, пока она не закрывает глаза, перестав реагировать на мои слова.
— Всё будет хорошо…
Комментарий к Часть 18.
Выдались свободные вечера, и вот итог этому. Прямо представляла, как этот момент будет от лица Лиама, но не знаю, такая ли хорошая идея, так как это было сложно.
Не знаю, получилось ли сделать все это по-человечески и не загасить его как персонажа, но как-то так…
Если сильно закосячила, и получилось просто ужасно, то напишите. Я уж лучше попытаюсь исправить это, чем буду думать, что вышло все хорошо
========== Часть 19. ==========
Комментарий к Часть 19.
О, да, я, наконец, соизволила довести до ума эту главу. Два месяца она лежала, застывшая на половине своего эволюционного пути, одинокая и грустная. Но, я взяла себя в руки и закончила ее.
Ну, вот он, результат…
***
— Что случилось?! Что?! О, Боже! Как?..
***
— …Но она жива, и, почему-то мне кажется, благодаря тебе.
***
— Все будет хорошо. Не важно, слышишь ты меня или нет. Просто знай, что я с тобой. Всегда.
***
Густой туман. (Опять? Я уже как тот ёжик).
Он будто развеивается впервые за долгое время. Я иду сквозь белую дымчатую пелену. Странно, но первое, что приходит на ум, это то, что все выглядит так, как в деревне, когда мы были в гостях у бабушки.
Рано-рано утром на полях поднимается такой туман, что дальше своего носа ничего не видно. Ты идёшь быстрым шагом, пряча озябшие руки в карманы, хлюпая по лужам в резиновых сапогах. Зарываешься холодным носом в воротник куртки, а потом, когда уже устаешь от бесконечной сырой земли под ногами настолько, что рябит в глазах, поднимаешь голову. Смотришь прямо перед собой на множественные деревянные дома и глубоко вздыхаешь. В этот момент кажется, будто лёгкие внутри покрылись инеем, но, вместе с тем, эта приятная прохлада внутри, эта свежесть…
Здесь воздух совсем не такой. Хоть и слегка прохладный, но до невозможности острый запах медикаментов перебивает все. От этого неприятно щиплет в носу, и вообще не слишком-то хорошо. Откуда он идёт?
Ничего не понимаю, ничего не чувствую. Серьёзно. Твою мать, почему я ничего не чувствую? Где мои конечности, почему я не могу ничем пошевелить? А, ладно, рано панику подняла. Я шевелю пальцем.
Собственно, почему я не помню последних дней? Ничего не понимаю. Как всегда. Начинаю чувствовать себя какой-то курицей. Я вечно ничего не понимаю, что бы со мной не произошло. Это уже бесит.
Чертовщина какая-то. Почему в моей голове эхом разносятся голоса знакомых мне людей, отрывки каких-то фраз. Мне кто-то так сильно зарядил по голове, что я теперь, походу, с ума схожу, или как? Да ладно, мозг, мне твоя симфония голосов моих родственников и друзей ничем не помогает, может, подкинешь какую-нибудь дельную мыслишку?
Я, приложив немного усилий, наконец, открываю глаза, но вижу только расплывчатое белое пятно. Пытаюсь сфокусировать взгляд, зацепиться хоть за что-то. Со временем картина становится более чёткой. Потолок? Идеально ровный, белый, без единой трещинки. Даже освещен он как-то равномерно.
Неожиданно вихрем в голове проносятся воспоминания того, что произошло. Помню Симона, горгулий, грязный подвал. Взволнованное лицо Лиама, острую боль, теплую, противно-липкую кровь и грязь на руках. Страх. Стайлз, Скотт и Лиам, который, кажется, что-то говорит. Книга.