***
Как иногда жаль, что в лесу нигде нет заасфальтированной дорожки, по которой можно было бы проехать на машине, а не идти через все деревья, кусты и прочее поздно ночью в потемках. Ах, да, совсем забыла, среди нормальных людей, идиотов, шастающих по ночам в лесу не так уж и много. Ну, кроме меня, разумеется. Хотя, кто сказал, что я нормальная. Но, возможно, меня даже можно не называть идиоткой, поскольку у меня всегда уважительная причина. Ну, почти.
Я практически вровень шла рядом с альфой химер, стараясь не отставать более чем на два шага, чтобы в очередной раз не наткнуться на язвительный комментарий. Иногда мне кажется, что Тео похож на Дашу из «Папиных дочек». Нет, ну, а что? Покрасить ему волосы в черный, ну и, возможно, немного отрастить, и просто вылитая Даша.
— Хей, Тео, а ты никогда не думал перекраситься в черный? — довольно громко произношу я, ибо уже просто выдохлась в попытках держать темп и пытаться угнаться за этим длинноногим страусом.
— Говори потише, а лучше, вообще помолчи, все равно никакой пользы от того, что ты говоришь, — шикает он и всего на секунду отрывает взгляд от дороги, чтобы хмуро посмотреть на меня.
— Можно подумать от твоих речей пользы больше, — хмыкаю я, — никогда не думал в управление податься? На кой-священный огурец тебе нужен этот сверхъестественный мир и прочее. Стал бы представителем партии «Химеры правят миром. Особенно я» в правительстве, заливал бы всем, что ты необходимая вещь в быту, то есть в управлении государством и все. Жил бы долго и счастливо без всякого геморроя. Ну, по крайней мере, морального, — я улыбаюсь и развожу руки в стороны, нечаянно задевая Тео. Ну, все. Привет ядерная катастрофа от мистера Не-Тронь-А-То-Укушу. Но, я же не хотела к нему прикасаться. Это несправедливая смерть.
Он тяжело вздыхает и прячет руки в карманы. Сначала я думала, что он сейчас достанет желтую ленту для оцепления территории, обмотается ей и будет бегать так по лесу. Но он просто грозно посмотрел на меня. Я так и не поняла из-за чего.
— Я случайно тебя задела, — начала оправдываться я, но он только закатил глаза, не меняя выражения своей злой моськи, — правда. Слушай, а ведь ты можешь избежать подобных конфузов, просто повесив на шею табличку «Осторожно! Злая собака!»
Кажется, ему идея не очень понравилась.
— Еще слово и ты не сможешь говорить, так как я твой язык…
— Советую тебе тоже замолчать, если не хочешь, чтобы после твоей изощрённо-жестокой фразы меня случайно не стошнило на тебя.
На это он ничего не ответил, да и я не стала проверять правдивость его угроз. Как никак, он в прошлом тоже эдакий психопат-убийца с манией величия. Кто его знает. А я должна еще убедиться, что Лиам мне не соврал по поводу нашей встречи.
Тем более, что уже через десять минут я заметила знакомый холмик за стеной из кустов.
========== Часть 24. ==========
***
Я думала, что испытаю облегчение, когда мы наконец доберемся до цели нашего путешествия. Темный лес не является эталоном идеального места для ночных прогулок, да и спутник тот еще паразит, но нет. Как оказалось, особой радости ощутить мне не суждено, ибо только увидев это место в памяти тут же всплыли не самые приятные картины. Духи показали мне все. В том числе, во что превратятся наши с Тео тела, если нас поймают. Оказывается, горгульи такие художники, особенно, если дело касается плоти и крови. Мы, наши лица, наши тела превратятся в такое, что ни друзья, ни родители не узнают нас сразу. Я вообще не знаю, опознают ли нас когда-нибудь. Возможно, Скотт по запаху, или еще что.
— Идем, — шепчет Тео, но я как-то не тороплюсь двигаться с места.
Вся изюминка в том, что издеваться над нашими телами они будут пока мы еще живы. По большей степени. И умрем мы, скорее всего, от болевого шока. Перспектива, конечно, красочная и яркая, но мало желаемая. Ладно, надо успокоиться. И убрать из головы эти картины. Если все сделать аккуратно, никто нас не поймает.
Но тут я вспоминаю тот вечер, когда когти этих существ чуть не забрали мою жизнь. И меня охватывает безудержная, животная паника. Ладони потеют, я начинаю учащённо дышать, ноги совершенно не слушаются. Внутри, кажется, все покрывается ледяной корочкой от страха, а перед глазами стоит одна картина: наши растерзанные трупы. И всё. На этом мой героизм иссяк. Я просто не могу продолжать двигаться дальше, кажется, это выше моих сил. Я чувствую себя такой ничтожной, мне становиться мерзко где-то в глубине души. Но, страх, ужас, они сильнее этого чувства. И, да, они везде.
Очень быстро Тео замечает, что я не ковыляю за ним, а возможно, просто чувствует мой страх, но в любом случае возвращается за мной.
— А ты знаешь о том, что их яд разъедает раны. Особенно у мертвых тел, — бесцветным голосом сообщаю я, — так как раны не пытаются зажить. А это значит, что все то время, пока нас будут искать, при условии, что все наши не погибнут, каждая самая мелкая царапина на изуродованных телах разрастется до таких размеров, что нас будет не узнать. Они понимают, что такое настоящие пытки, Рэйкен. Они не будут мешкать.
Я в своих мыслях едва уловила тот момент, как он сначала нахмурился, а потом будто снисходительно вздохнул.
— Понятно, — он говорил тихо, -ну, а если хоть кто-то из нас не сделает это, то не только у тебя и у меня, не только у наших стай и у твоего Лиама будет меньше шансов не умереть той же смертью, но и у все людей этой планеты. У твоих родственников, друзей. И это все из-за той книги, что мы украли. Так что я однозначно иду. Хотя бы потому, что только вошел во вкус быть альфой стаи, знаешь. А ты можешь оставаться здесь. И, поверь я не виню тебя за твой страх и желание выжить и даже ни разу тебя в этом не упрекну тебя. В конце концов, уж точно не мне судить людей за их выбор. Постоишь здесь на стреме, если увидишь горгулий, то беги и попробуй привести помощь.
Напоследок он шикарно улыбается, будто только что рассказал мне о своей поездки в Турцию этим летом и быстро скрывается среди кустов, а через секунду я уже вижу его, крадущегося по поляне в сторону землянки.
И в этот момент я понимаю, как поступаю. Боже, Лиам, как мне хочется, чтобы ты сейчас был здесь. Но, выбирать не приходится. Я усилием воли заставляю себя выбросить из головы те картины и сделать шаг вперед, навстречу судьбоносным кустам. Просто понимаю, что раз уж ввязалась в этот мир, о котором могла раньше только грезить и во снах, и наяву, о котором так мечтала, раз уж начала эту борьбу вместе со всеми, то обязана закончить ее так же, на стороне своих друзей, помогая им всем чем только можно, и то, как закончится эта битва для меня не должно влиять на мой настрой. Вот. Философ, что там. Сам себя не похвалишь. В общем, поэтому я догоняю Тео недалеко от дверей землянки.
Он так просто кивает мне и мы продолжаем путь. Возможно этим он и крут. Тем, что не герой. Точнее, тем, что был им не всегда и знает что такое тьма. Понимает, что не всегда получается найти в себе силы поступать так, как и положено поступать героям. Крут тем, что не осуждает, а понимает, или пытается понять. Интересно, насчет Симона у него такие же мысли?
Пока я размышляю на эту тему, мы уже открываем дверцу, тихо проходим внутрь и закрываем ее за собой. Вот же зараза. Он сделал тут ступеньки. Ненавижу ступеньки. Но, спускаться-то надо.
— Почему он не сделал тут лифт? — шиплю я, чертыхаясь про себя, — Лично для меня…
— Потому что здесь меньше этажа идти.
— И что? Тут слишком темно, а я не…
Не трудно угадать, что прервало мою речь. Конечно, я запнулась ногой об собственную ногу и с грохотом полетела вниз, пройдя остальную часть лестницы лицом. Ну, что тут скажешь, грудью на амбразуру, таков мой девиз. И не важно, что нужды в этом нет, да и понимать данную фразу буквально не стоит…
С минуту стояло абсолютное молчание и тишина. Я и Тео боялись, что на шум сейчас либо вылезут из тени горгульи, либо они же слетятся со всей округи на пиршество. Игрушки сами пришли в лапы, счастье-то какое, такой шанс нельзя упускать. Но, когда ответных звуков так и не последовало, я услышала смех Тео, а затем увидела, как он присаживается рядом на корточки. При том, что я от опаски быть замеченной, так и лежала в течении минуты на неудобной лестнице. Возможно, надеялась в случае чего притвориться, что уже убилась на ступеньках, меня можно оставить.