— Малия! — зовет звонкий голос сестры девушку. Давно умершей сводной сестры и та совершенно теряет дар, увидев, как Кайли — живая и здоровая — бежит и с силой разбега врезается в нее, обхватывая своими ручонками талию девушки. А следом, по-доброму улыбаясь, идет мама. Приемная мама, которая тоже давно мертва. Она ведь сама их убила. Как же так?
— Этого быть не может, — прерывисто вздохнув, произносит Малия, смотря то на сестру, обнимающую ее, то на приближающуюся маму.
— Но, как видишь, мы здесь, — весело улыбается мама, делая последний шаг на пути к ним, а затем сама обнимает девушку, — привет, детка.
Они чуть отходят, но так и продолжают смотреть на нее, просто улыбаясь.
— Я не понимаю, — наконец произносит Малия, — вы же погибли. Из-за меня. Я же убила вас.
— Милая, — быстро прерывает ее мама, смотря уже серьезно, но все с той же нежностью в голосе говорит, — ты ни в чем не виновата. Мы не держим никакого зла.
— Простите меня…
— Ты через такое прошла, что страшно подумать. Родная, мы любим тебя и считаем, что ты большая молодец. Но прекрати винить себя во всем. Ты должна жить дальше. Ты нужна своим друзьям.
Кайли делает шаг вперед и жестом просит, чтобы Малия наклонилась, а потом просто заправляется ей за ухо ромашку, которую все это время держала у себя в руке. Вот так просто. И мило
— Я люблю вас, — шепчет Малия, опустившись на колени, обняв сестру и смотря на маму.
***
Pov Лили
На поляне уже пять минут стоит полная тишина, хоть и царит такая паника, что от страха сводит живот, будто все внутренности в узел завязываются. Голова гудит, руки трясутся, тошнота подкатывает к горлу.
Ну, конечно же, все не может быть так просто. Мы не могли просто взять и победить без какой-либо загвоздки.
Я одна стою на ногах, между бездыханными телами Скотта и Лидии. Все остальные где-то рядом, кто-то сидит над их телами, кто-то нервно сжимает пальцы, смотрит на них, пытаясь уловить какие-нибудь признаки жизни. Но никто не произносит ни слова.
А у меня в голове все крутятся слова Духов. Они знали об этой жертве. Но ничего не сказали. Неужели это — справедливая цена нашей победы? Мне так не кажется.
Тут резко справа от меня Лиам вскакивает на ноги, и я смотрю на то, как он бросает яростный взгляд в сторону Тео. О, ну класс, еще не хватало, чтобы сейчас они еще сцепились. Мальчишки в любой ситуации найдут время мериться своей крутостью? Черт!
— Это ты, — рычит Лиам и даже мне становиться как-то стремно, — так ведь? Твои проделки? Решил избавиться от всех разом?
Я резко перекрываю Лиаму дорогу, готовясь в любой момент схватить его. Ибо, стая Тео, почувствовав жару, начала собираться вокруг альфы.
— Успокойся, — хрипло отвечает Тео, — клянусь, это не я. Я уже говорил, что я поменял приоритеты и мне их смерть не нужна.
— Конечно!..
— Лиам, это так! — на этот раз прерываю его я. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь буду защищать Тео Рэйкена, — Я была с ним все это время подготовки, помнишь? Он бы не смог ничего сделать, я бы увидела.
Лиам внимательно смотрит на меня, но через полминуты все-таки отступает и снова опускается рядом со Стайлзом и Малией. Да уж, в том, что сейчас произошло действительно виноваты мы с Тео. Это… не могу даже подобрать слово.
— Что тогда происходит?
— Всему своя цена, — тихо говорит Рэйкен, убирая пальцы с шеи Лидии, после попытки нащупать пульс.
***
Накрываюсь одеялом с головой, пытаясь спрятаться от ярких солнечных лучей. Вставать совсем не хочется, мой великолепный сон, впервые за такое долгое время без кошмаров, кажется, закончился слишком быстро. А я очень не хочу возвращаться в мир за пределами одеяла. Я хочу забыться и спать дальше. Но, как только удается спастись от солнца, наступает темнота, и я начинаю засыпать, мне становится жарко и нечем дышать. А еще заболел живот. Я откидываю одеяло, и солнце снова меня атакует. Это комбо напрочь отбивает весь сон. Эх…
С досадой на сердце, грустью в глазах и загруженностью мозга мне приходиться встать с кровати. Я иду умыться и, не удосужившись даже расчесать волосы или переодеться, спускаюсь вниз. Мой курс лежит на кухню, откуда подозрительно вкусно пахнет. Подозрительно — потому что мама и ребятишки уехали в гости к папе.
Но, заглянув за угол, я вижу причину вкусного запаха, а также причину того, что сегодня я спала спокойно, без кошмаров и даже без света. Лиам стоит у плиты, поворачивая выключатель, берет сковородку за ручку и выкладывает завтрак на тарелки, стоящие рядом, а затем ставит их на стол и, наконец, поднимает взгляд на меня.
— Доброе утро, — тихо говорит он и улыбается. Как всегда безумно милый с растрепанной прической после сна, сводящим с ума взглядом, да еще и в белой футболке, обтягивающей каждую мышцу тела.
— Привет, — отвечаю я и подхожу ближе, заглядывая в тарелку. Омлет. Выглядит вполне съедобно, — ты не говорил, что умеешь готовить.
Он только пожимает плечами и морщится, мол, это всего лишь омлет. Я усмехаюсь.
— Я думала, ты уйдешь, когда я усну.
— Собирался сначала. Но не смог тебя оставить, — он кивнул на стул, как бы приглашая, и я без лишних церемоний села, взяв вилку в руки.
— Это очень опасно для нас в целом и для твоей жизни конкретно. То, что ты пришел ко мне ночью, и то, что ты до сих пор здесь. Моя мама еще не оправилась, после того, как мы показали ей, что оборотни существуют. Прости, но в тот раз она чуть тебя не избила и запретила приближаться ко мне и к нашему дому ближе, чем на километр, даже несмотря на аргументы, что мы учимся в одном классе. Что будет, если она узнает, что ты ночевал у нас, когда я осталась одна?
Лиам посмеялся так непринужденно и легко, будто не он в тот день выбегал из моего дома быстрее, чем бегают страусы, забыв даже свою кофту.
— Предпочитаю не думать об этом и просто наслаждаться моментом.
Какое-то время мы молча продолжали завтракать, думая каждый о своем.
Все закончилось, горгульи и Симон больше не угрожают нам. Кажется, все должно было вернуться на круги своя, как было раньше. Но, не получается, потому что все уже не так. Элементарно, кажется, все не может быть как раньше, потому что все изменилось, изменились мы. Но, на деле, это понять и принять намного труднее. Пожалуй, осталось только одно, чего бы я сто процентов не хотела вернуть и сделать как раньше. Это наши отношения с Лиамом. Кажется, с каждой секундой мы становимся ближе, все больше понимаем друг друга. Именно поэтому он сейчас поднимает взгляд на меня и рассказывает, все, что меня интересует.
— Они уже в порядке. Все. Даже отошли от… неожиданного контакта с близкими, — он поджимает губы и берет меня за руку, — кажется, Малия сегодня даже собиралась вернуться в школу.
— Я разговаривала со Стайлзом после этого. Вроде разговор… э… ну, все прошло неплохо, если про данную ситуацию можно так сказать. Но он разбит. Кажется, сейчас мы в еще большем хаосе.
Лиам встает со стула и садится на корточки передо мной. Грустно улыбается. Ну сколько можно? Все вот эти немые знаки «я знаю, что мы в беспросветной заднице, но, поверь, все наладиться». Тем более что все довольно неплохо. Пока что.
— Дай им время, ты слишком требовательна и торопишь их. Пойми, это люди, которых они любили, в смерти которых они винили себя. И сейчас им удалось поговорить с ними. Да, это должно принести облегчение, наверное. Но, чуть позже.
Я сначала просто смотрю в его глаза, а затем обнимаю его.
— Я тебе говорила, что ты милашка?
— Только что был миллион первый раз.
***
До школы мы добираемся вместе, пешком. Только позже я подумала о том, что нас могли видеть соседи, которые непременно доложат маме, что я утром выходила из нашего дома с особью мужского пола. Вот она потом мне пропишет веселых минут каторги, и это точно будет не Сибирь семнадцатого века. Не удивлюсь, если запрет меня дома. Или будет ходить везде со мной. Нет, я все понимаю, это было для нее неожиданно, но наши отношения тут причем? Страдают именно они. Нечестно, и это не докажешь маме.