***
-Что?
-Я хочу, чтобы ты танцевала для меня. Танцевала, пока я не остановлю тебя. Это твоё наказание.
С каким же удовольствием я бы сейчас размазала лицо этого самоуверенного засранца. Это бы наверняка стёрло бы эту ухмылочку с его лица.
Но ни сказать, ни тем более что-то сделать я уже не могла. Зазвучала медленная лиричная музыка. Она шелковыми лентами оплела мои запястья и скользнула вниз, прямо к ногам, заставляя их неспешно двигаться в такт музыке.
Музыка манила и звала. Она кружила вокруг меня невидимой магией, становилась партнёром обнимала за талию.
В какой-то момент я поняла, что больше не стою у стола, а кружу по комнате, подталкиваемая этой магией звуков, не в состоянии сопротивляться.
Не желая сопротивляться.
Мне нравилось ощущать себя в лёкгих объятиях мелодии. Нравилось чувствовать гибкое и податливое тело, которое само подсказывало, когда надо выгнуться, когда шагнуть, а когда встать на носочки. Я получала наслаждение от этого танца, совсем позабыв о мужчине, который заставил меня для него танцевать.
Жалела ли я, что не высказала, ему всё то, что хотела сказать. Абсолютно нет. Мне нравилось танцевать, мне было нетрудно. На репетициях перед коцертами мы танцевали где-то по пять-шесть часов и я не уставала. И сейчас, я танцевала для себя, для своего удовольствия. Прошло полчаса, час, три.... А Эдгард всё сидел и смотрел на меня, и глаза его стали чёрными, как уголь. Всё время, пока я танцевала, я смотрела прямо, в его чёрные омуты, не отрываясь. Он смотрел, а я всё танцевала и танцевала.
И когда я уже думала, что ничего больше не сможет произойти, случился переломный момент. На меня как будто что-то давило, силы резко упали, я больше не могла танцевать. И вот тут, по глазам Эдгарда я поняла, чьих это рук дело, и что внезапно наступившая усталость это не моё физическое переутомление, а магия Эдгарда. Увидев смешинки в его глазах, я точно поняла, что хрен он получит мою покорность. Я не буду идти у него на поводу. Именно поэтому я продолжала танцевать, не смотря на огромную физическую усталость и слабость. Пусть знает, Есения никогда не сдаётся. А я всё танцевала и танцевала, улыбаясь и смотря в его глаза. Но выражение его лица теперь не было весёлым, оно внезапно помрачнело и стало серьёзным. А я всё так же улыбалась, хотя глаза мои были полны страданий и движения мои, уже не были такими лёгкими как в начале. А каждый шаг отдавался нестерпимой болью во всём теле, но я улыбалась. И вместе со всем, во мне накапливалась энергия. Я не знаю, что со мной происходит, но я танцую, не останавливаясь.
Всё. Я больше не могу. Моё тело свело судорогой и я упала, а затем из меня энегргетическим потоком выплеснулась вся скопившаяся сила, и прежде чем я потеряла сознание, услышала громкий крик Эдгарда:
- Есения!