Дверь отворилась, и вошел Сэм Крайль.
Он был почти такого же роста, что и Инглиш, но следил за собой гораздо лучше. Его черные волосы обращали на себя внимание. У него была аккуратно подстриженная борода, а ногти на волосатых руках старательно наманикюрены. Это был самый известный адвокат в городе, и занимался он всеми делами Инглиша с того времени, как тот достиг успеха.
– Добрый день, Ник, – сказал он, усаживаясь в кресло. – Грязное дело.
Инглиш проворчал что-то нечленораздельное и, протянув Сэму портсигар, поинтересовался:
– Как Корина?
Крайль скривился. Он вынул сигару, обрезал ее ножиком и, прикурив, выпустил струю дыма.
– Ее очень трудно обработать, Ник, она еще принесет вам хлопот.
– Об этом не может быть и речи, – взорвался Инглиш. – За что я плачу тебе? Ты должен помешать ей.
– А что, ты думаешь, я делаю с того момента, как пошел к ней вчера вечером? – возразил Крайль, немного обиженный. – Но она ничего не хочет знать. Ее версия: у Роя было полное безденежье, когда он пришел к тебе просить денег, а ты выставил его.
– Это не стоит и выеденного яйца! Он приходил ко мне занимать деньги шесть месяцев тому назад, – ответил Инглиш. – Почему же в таком случае он не покончил с собой раньше?
– Она настаивает, что он приходил к тебе позавчера.
– Она лжет.
– Рой сказал ей, что собирался к тебе.
– Тогда и он солгал.
Крайль задумчиво смотрел на кончик своей сигары.
– Это будет нелегко доказать, Ник, все газеты заинтересовались этим делом. Корина утверждает, что он вытягивал деньги из своих бывших клиентов потому, что ты отказался помочь ему. Один из них предупредил полицию. Она также говорит, что ты просил комиссара отобрать у Роя лицензию. И так как ему не удалось больше ничего сделать, он покончил с собой. Версия Корины делает тебя ответственным за смерть Роя.
Инглиш молча нахмурил брови.
Крайль продолжал:
– Опасно иметь против себя общественное мнение, Ник. Корина утверждает, что Рою нужны были всего четыре тысячи долларов, чтобы выкрутиться. Четыре тысячи долларов для тебя ничто. Она может выставить тебя жадным типом, ты знаешь…
– Тогда он хотел девять тысяч и не говорил, зачем они ему, – возразил Инглиш. – Я отказал потому, что мне надоело быть дойной коровой.
– Да, конечно, – ответил Крайль, – но теперь, когда он застрелился, все его жалеют. Это рискует погубить твое дело с госпиталем, Ник. Они только ищут причину наброситься на тебя.
– Я знаю, – сказал Инглиш, подходя к письменному столу. – Теперь послушай меня хорошенько, Сэм. Рой страдал переутомлением. Его дело находилось в опасности. Вместо того чтобы прийти ко мне, он решил выпутаться самостоятельно, но это оказалось ему не по силам. Во время нервного кризиса он покончил с собой. Это то, что я сегодня утром сообщил журналистам, и то, что ты должен повторить. Корина пойдет с тобой, и ей останется лишь сказать «аминь».
– На это нельзя рассчитывать, – воскликнул Крайль. – Я говорил ей об этом и определенно знаю, что она не отступит.
– Она сделает то, что ей скажут, – произнес Инглиш неожиданно ласково. – Если эта версия ее не устраивает, то у меня есть другая, для газет, которая понравится ей гораздо меньше. У Роя была секретарша, некая Мэри Сьюит. Она была его любовницей. Они собирались вместе уехать и оставить Корину на мели. Было что-то, что не удалось Рою. Вероятно, он не смог достать необходимые для поездки деньги, и так как он был слабым человеком, то застрелился. Эта женщина, по-видимому, зашла к нему в контору и увидела его труп, после чего вернулась к себе домой и повесилась.
Крайль широко раскрыл глаза.
– Она повесилась?
– Да, я ездил к ней сегодня утром, чтобы поговорить, и нашел ее мертвой. Никто еще ничего не знает. Ее в конце концов найдут, но я надеюсь, что следствие к тому времени уже будет закончено.
– А тебя кто-нибудь видел там? – забеспокоился Крайль.
– Меня видели, когда я входил в дом. Я скажу, что звонил к ней, но безуспешно, и решил, что она уже отправилась на службу.
– Ты уверен, что он был ее любовником?
Инглиш открыл один из ящиков стола, вынул оттуда фотографию, найденную в комнате Мэри Сьюит, и положил ее на стол. Затем бросил на колени Крайлю пакет с письмами.
– Вот неоспоримые доказательства. Если Корина воображает, что может втоптать меня в грязь, она глубоко ошибается, уведоми ее об этом. Если она не согласится на мои условия, я передам это журналистам.
Крайль прочел пару писем и сунул их в бумажник вместе с фотографией Роя.
– Это будет для нее тяжелым ударом, Ник. Она обожала Роя.
Инглиш сурово посмотрел на него.
– Совсем не обязательно вводить ее в курс этого дела. Все зависит от тебя. Если ты жалеешь ее, то постарайся уговорить.
– Я очень боюсь, что буду вынужден показать ей письма, – сказал Крайль, – и мне это совсем не нравится.
– Ты ведь не обязан заниматься этим делом, Сэм. Я могу поручить его другому адвокату.
Крайль пожал плечами:
– Не беспокойся, я займусь этим. Но мне не хотелось бы быть таким же безжалостным, как ты.
– Пожалуйста, без сентиментальностей, хорошо? Что, Рой оставил завещание?
– Да, Корина наследует все его состояние, которое состоит из кучи долгов. У него был сейф, ключ от которого находится у меня. Я еще не успел проверить содержимое, но уверен, что он пуст.
– Сообщи мне, что у него осталось, прежде чем говорить Корине. Можно устроить так, будто в сейфе лежал страховой полис, по которому она получала бы две сотни долларов в неделю. Я буду платить их.
Широкая улыбка появилась на лице Крайля.
– Кто же из нас сентиментальнее, а? – Адвокат улыбнулся и встал.
– Пойди к коронеру, – не принял шутки Инглиш, – и сделай так, чтобы наша версия прошла.
– Не беспокойся, – ответил Крайль. – Я тебе сразу же позвоню.
Через несколько минут после ухода Крайля Лоис вошла в кабинет Инглиша.
Тот холодным и неподвижным взглядом рассматривал кончик своей сигары.
– Садитесь, пожалуйста, – сказал он, облокачиваясь на стол. – В котором часу вы легли сегодня?
Лоис села и улыбнулась.
– После четырех. Но я не люблю много спать.
– Не говорите глупостей. Возвращайтесь к себе после перерыва и отоспитесь.
– Уверяю вас, мистер Инглиш… – начала она, но он перебил ее.
– Это приказ. Работа подождет. Вы слишком утомляетесь. Гарри сделает все необходимое.
– Гарри тоже лег очень поздно, – настаивала девушка. – Уверяю вас, я совсем не устала, мистер Инглиш. Мы как раз проверяем выручку от матча.
Инглиш провел рукой по волосам и проворчал:
– О, черт возьми, я совсем забыл о нем. Сколько же мы получили?
– У Гарри будут готовы цифры через полчаса.
– Отлично. Теперь поговорим немного о вчерашнем. Каково ваше впечатление?
– Не блестящее. Я проверила все досье. У него не было ни одного клиента с августа.
Инглиш нахмурил лоб:
– Вы в этом уверены? Посчитаем немного. Ведь это в марте я купил ему дело, да?
– Да, мистер Инглиш.
– Но чем же он занимался в течение этих девяти месяцев?
Лоис покачала головой:
– Он мог просто закрыть лавочку. Никаких следов записей ни в одном ящике, если только, – добавила она, – они не были сожжены или украдены.
– А вы не нашли следов сожженных бумаг?
– Нет.
– Ладно. Ну что ж, я благодарю вас, Лоис. Мне очень досадно, что вам пришлось так поздно работать. Теперь доставьте мне удовольствие и отправляйтесь домой. Для меня не было ничего срочного?
– Не забудьте, вы сегодня завтракаете с сенатором в половине второго, а Гарри хочет, чтобы вы взглянули на отчет по матчу.
– Принесите мне почту, а потом пришлите Гарри, – Инглиш посмотрел на часы. – До завтрака с сенатором у меня есть еще полтора часа.