Она бежала быстро и была уже на расстоянии ста метров от него. Развивая скорость, он старательно бежал за ней.
Люди начали выходить из домов, чтобы посмотреть на происходящее.
Двое мужчин кинулись на Леона и заставили его потерять равновесие. Сумасшедший от ярости, он завопил:
— Оставьте меня! Мне необходимо поймать эту девушку.
— Подождете, пока придут флики, — ответил один из них, сидя на Леоне.
Другой, в одной рубашке, крепко держал его за руку.
Резким рывком Леон выдернул свою руку, потом раздавил свой кулак и лицо другого, который покатился назад.
Вскочив на ноги, Леон помчался по улице, как пуля, но девица уже исчезла.
Она бежала, слепо придерживаясь направления к дому, стараясь попасть на улочку, из которой могла попасть к себе домой. Задыхаясь, она продолжала бежать. У нее была только одна мысль — поскорее прибежать домой и запереться на ключ.
Улочка, темная и узкая, предстала перед ней, как тоннель. Она пробежала по ней около двадцати метров, потом остановилась, парализованная ужасом, видя, как темнота сомкнулась вокруг нее. Она прижалась к стене, слишком испуганная, чтобы продолжать свой путь, слишком испуганная, чтобы кричать.
Потом ей показалось, что кто-то шевелится в темноте, и она стала продолжать свой путь. Ее сердце билось с такой силой, что казалось, что оно разорвется в груди.
— Я ждал тебя, Мэй, — проговорил мужской голос рядом с ней, и она почувствовала теплое дыхание на своей щеке, которое пахло жевательной резинкой. — Я знал, что ты пройдешь здесь, и ждал тебя.
Рука в темноте дотронулась до ее руки и сжала ее.
— Мы не хотели, чтобы ты говорила, Мэй, — продолжал голос, — ты знаешь слишком много. Я сказал Пенну и Фату, чтобы они закрыли твою хорошенькую пасть, но они плохо взялись за дело. Придется теперь мне заняться этой работой.
Девушка почувствовала невероятный ужас, который заполнил ее всю, и она отчаянно застонала, и в тот же момент она почувствовала под грудью страшную боль. Ее рука ощупью накрыла руку мужчины, который держал какой-то предмет, который выходил из ее груди.
— Что вы сделали? — застонала она. — Что вы со мной сделали?
Рука мужчины отстранилась, и теперь пальцы девушки оказались на рукоятке кинжала. Теперь она поняла, что в ее тело вонзили нож.
Прислонившись к стене, с лицом, мокрым от пота, с подгибающимися коленями, она почувствовала, что боль расширяется в ней, как нечто живое. Она была слишком парализована ужасом, чтобы подумать о том, чтобы вытащить нож. Держа рукоятку ножа в руке, она заплакала, чувствуя, что жизнь покидает ее.
— Итак, подыхай, негодяйка, — проговорил голос, и рука, действующая в темноте, резко бросила ее на землю.
Ник Инглиш безостановочно ходил по своему кабинету, когда вошел Леон.
Леон упал в кресло и сдвинул шляпу на затылок.
— О Боже мой! — вздохнул он. — У тебя не найдется для меня стаканчика подкрепиться?
— Где девушка? — спросил Инглиш, протягивая стакан Леону.
— Я ничего не смог сделать, — ответил Леон, наполовину опорожнив стакан. — В настоящий момент бедная девочка должна быть в морге.
— Как так? Она умерла?
— Да, ей всадили в сердце нож, — ответил Леон и рассказал про происшествия.
— Кто-то поджидал ее на улочке, — закончил он. — Я слышал, как она стонала, но когда я подошел, ей уже ничем нельзя было помочь. Ее закололи насмерть. Тип подобрал нож, но оставил для нас очень важную примету.
Он вынул из своего кармана бумажный пакет и положил его на стол. Это был пакет жевательной резинки.
— Это еще ни о чем не говорит, — сказал Инглиш, рассматривая пакет.
— Я считаю, что, напротив, говорит. Он лежал рядом. Я считаю, что каждый раз, когда происходит убийство, этот тип находится рядом.
Инглиш осторожно положил пакет в ящик стола.
— Что произошло после того, как ты ее обнаружил?
— Флики начали прочесывать местность, и я решил, что мне лучше смотаться. Они могли принять меня за убийцу. Я перебрался через стену и сел в проезжающее такси. Я вылез на Центральной авеню и пришел сюда пешком.
— Ты думаешь, они задержали человека со шрамом?
— Весьма возможно.
— А толстого?
— Я думаю, что он мертв. Я попал ему в живот, и не думаю, чтобы он долго протянул.
— Мне думается, что это похоже на гангстерскую организацию, а?
— Мне тоже так кажется. Человек, жующий резинку, их шеф.
— Если разговор идет о Шермане, то это не удивительно. Это доказывает, что Рой был только исполнителем. Я так и думал. Я всегда считал, что у него не хватило бы организационного таланта на это.