Выбрать главу

— Извини, так получилось.

Однако была в этом злополучном заседании бюро и своя польза: оно окончательно все расставило по своим местам.

Найти себя

Стихи с этим названием были написаны мною, наверно, уже полжизни назад. Я их не то, чтобы стеснялся, но с припиской — занудство — задвигал каждый куда-нибудь подальше. Наверное, в них, действительно, маловато новизны, сравнения заезжены, а единственное свежее словосочетание «музыка души» звучит как-то напыщенно.

А потом я подумал:

— А почему, собственно, это неловко. Ведь прошедшая другая половина жизни была проложена как будто по этой кальке.

Да, было трудно, да, был не раз бит судьбой и предан людьми, которых я считал если не друзьями, то уж, во всяком случае, товарищами.

Но ведь каждый раз я поднимался, пусть и не сразу, и находил какой-то выход, порой неожиданный даже для самого себя.

Вот и сейчас я уже почти восемь лет пишу автобиографический роман в коротеньких рассказах, которые я однажды назвал «клипами». Этих клипов у меня накопилось уже пару сотен, которые поместились в девять глав. Сейчас пишу главу десятую, или первую, потому, что она посвящена моему детству.

Найти себя

Не то, чтоб в жизни все изведал,

Но в ней давно не новичок,

С комфортом я нечасто еду,

И легких не ищу дорог.

Не раз случалось мне, признаться,

Скользить и падать, и вставать,

Вновь начинать, и ошибаться,

И, поднимаясь, начинать.

Я знаю трудную работу,

Ночей бессонных маяту,

Судьбы крутые повороты,

И поражений пустоту.

Есть люди — баловни природы,

Они живут легко любя,

А мне нужны бывали годы,

Чтобы опять найти себя.

Душа в пылу ожесточенья,

Свой груз забот одна несла,

Забыв свое предназначенье,

Боролась, молча… и росла.

Но вот опять необходимость,

Перетерпев, преодолев,

И незаслуженную милость,

И, укрощенный волей, гнев,

Еще к свободе не привыкнув,

Вперед не ведаю пути.

Но я опять берусь за рифмы,

Чтоб в них опору обрести.

Ты не суди об этом строго,

Возьми тетрадку и пиши.

Пусть лягут искренние строки,

И станут музыкой души.

Народный депутат

Весной 1990 года из Конституции убрали пункт о «руководящей и направляющей роли КПСС», а Горбачев стал президентом СССР.

В апреле я был на альтернативной основе избран депутатом районного совета города Москвы. Эти выборы были особые. Райком КПСС уже не руководил ими.

В начале агитационной кампании первый секретарь Позднеев Василий Федорович посоветовал работникам аппарата выдвигаться самостоятельно. Что я, собственно говоря, и сделал.

Своими доверенными лицами я выбрал Инну Аполинарьевну, работавшую до выхода на пенсию заведующей парткабинетом в бывшем моем Институте и Нину Яковлевну, беспартийного активиста, проживающую в одном из домов моего округа. С этими двумя женщинами мы провели пару встреч с избирателями и выиграли с большим преимуществом среди полутора десятков кандидатов.

В моей программе было два основных пункта: развитие самоуправления и борьба с коррупцией в исполкоме райсовета. И это был не лозунг. Уже на первой сессии я зарегистрировался как независимый депутат, и мы создали группу из сторонников самоуправления, в которую входили депутаты самых различных политических убеждений: от бывшего аппаратчика (это я) до сторонника монархии (был и такой депутат). С одним из таких бывших депутатов — Александром Давыдовичем Щербаковым — я поддерживал знакомство много лет.

Наша группа была довольно активной, и большинство наших предложений принималось райсоветом. Вот только председателем райсовета — в новом составе появилась и такая должность — избрали Позднеева, первого секретаря райкома. То есть в нашем маленьком районе повторилась история с выборами в Союзе, только там избрали Президента, а у нас Председателя.

Но зато исполком райсовета поменяли без разговоров, мне даже выступать на сессии не пришлось, до того этот состав был скомпрометирован. Так что основная цель, ради которой я, собственно, избирался в депутаты, была выполнена. Я старался, более или менее, активно участвовать в жизни совета, поддерживал связь со своей группой, но в руководящие органы не лез, чем, кажется, обманул ожидания моих бывших коллег. И только однажды не сдержался, и ввязался в открытую перепалку.