Скажу откровенно, мне удавалось бывать далеко не на каждой сессии. Но одну, как я ни был занят, пропустить я не мог.
— Твои райкомовцы хотят скинуть Замочникова, — предупредил меня по телефону Щербаков.
— Какая ерунда, — пытался отнекиваться я, — ведь он в этой должности без году неделя. И кому это он успел насолить за это время? Он и в депутаты прошел, и председателем исполкома был избран, налегая на то обстоятельство, что он теперь богатый человек и брать взятки не станет, и своим подчиненным не позволит.
— А ты приходи, посмотришь, — ответил мне Щербаков.
На сессии после довольно краткого доклада председателя исполкома начались выступления в прениях. Буквально с первого выступающего мне стало ясно, что налицо заготовка моих бывших коллег. Каждый выступающий зачитывал по бумажке какие-то свои претензии к Замочникову, и в заключение не забывал добавить, что товарищ Замочников не оправдал доверия и поэтому должен уйти.
— Так, вот выступил представитель рабочего класса, — мысленно загибал я пальцы, — теперь Позднеев должен дать слово женщине.
Действительно, следующей выступала женщина. Все это было мне знакомо, знакомо до тошноты. Я полистал доклад Замочникова, который был размножен и представлен каждому депутату. Удивился тому, насколько грамотно и профессионально он был составлен. Ни «воды», ни лишних заверений. Все четко, ясно и по делу.
— Браво, Виталий Алексеевич, — подумал я, — у Вас, оказывается, есть очень толковые друзья, но и врагов, Вы, кажется, тоже успели завести немало.
В перерыве ко мне буквально подбежала Светлана Ивановна. Еще несколько месяцев назад она работала в моей группе, а сейчас была секретарем исполкома.
— Геннадий Вениаминович, — чуть ли не со слезами на глазах взмолилась она, — что же это такое делается? Какие-то интриги, мелкие обиды, а по существу — ничего. Это просто заговор с целью убрать неугодного им Виталия Алексеевича. Вмешайтесь, ради бога, хоть Вы.
Я пообещал. После перерыва выступили еще один или два человека, и продолжили нести по бумажке все такую же невнятицу, и только в заключение с жаром потребовали отставки Замочникова.
— Ну, что, товарищи депутаты, мне кажется, все ясно? Будем подводить итоги? — начал, как ему казалось, заключительную часть заранее подготовленного сценария Позднеев.
— Ясно, что там продолжать, — раздались голоса подголосков. И тут, желая проявить свою демократичность, Василий Федорович совершил досадную ошибку:
— А может быть кто-то еще хочет высказаться?
Он произнес эту фразу скороговоркой, в явной надежде, что никто не успеет поднять руку и взять слово между этой и уже готовой прозвучать заключительной фразой об окончании прений.
Но не тут-то было. Я уже успел вскинуть руку, и, не дожидаясь приглашения, двинулся к трибуне.
С тех пор прошло уже тридцать лет, и я не ручаюсь за то, что повторю это выступление слово в слово. Но основную его логику я передам верно. В груди у меня все кипело от возмущения, но я говорил тихо и не спеша, чувствуя, что меня слушают и мне верят большинство из двух с половиной сотен депутатов.
— Уважаемые коллеги, — начал я, — я не первый год работаю в этом здании, и поэтому могу с легкостью отличить руку моих бывших коллег, которую они очень сильно приложили в желании сформировать общественное мнение против недавно избранного нами председателя исполкома. Я довольно давно знаком с Виталием Алексеевичем, но не являюсь ему ни другом, ни даже единомышленником. Но доклад, который он нам представил, является очень дельной и профессиональной программой, в которой все мы крайне нуждаемся. И что же? Разве кто-нибудь из выступающих хоть словом обмолвился по существу этой программы? Вместо этого какие-то высосанные из пальца обиды. Мол, про кого-то он что-то не так сказал. Но, во-первых, у нас здесь не институт благородных девиц, и эти стены слышали немало резких слов, когда нужно было призвать к порядку нерадивых работников. Ведь необходимость убирать снег на улицах и тротуарах у нас никто не отменял. И товары в магазинах сами по себе не появятся. Не так ли? Ну, и потом, в этом зале присутствует достаточно много опытных коллег, которые могут запросто подойти к нашему еще недостаточно опытному коллеге и по-товарищески подсказать ему, если он где-то бывает резковат. Как вы считаете, коллеги? В заключение я предлагаю предоставить возможность Виталию Алексеевичу поработать на этой должности и реализовать изложенную им программу.
По растерянному лицу Позднеева я прочел, что сейчас он ни за что не осмелится поставить на голосование вопрос об отставке председателя исполкома. Так что запланированный переворот не удался. В очередной перерыв ко мне прорвался очередной подголосок Василия Федоровича, бывший боксер.