И, наконец, поднимается высоко на гибком упругом стебле и раскрывает малиновый султан лепестков — чертополох.
Лимоновка
Однажды по городку пронесся слух, что к нам из Семипалатинска завезли необычный алкогольный напиток: дешевый — три рубля двадцать копеек за литр, крепостью семьдесят градусов и продают его из цистерны, какими обычно торгуют квасом, прямо напротив Дома офицеров.
Дело было в начале осени в воскресенье, ближе к обеду.
Сначала покупателей было немного. Народ просто не до конца поверил в открывающиеся перспективы неожиданной халявы. Поэтому к цистерне подходили не спеша, в домашних тапочках на босу ногу, степенно позвякивая молочными бидонами, банками в нитяных авоськах и прочей посудой.
Оказалось, что молва не подвела. Из кондитерской фабрики Семипалатинска на реализацию привезли лимонную эссенцию, предназначенную для пропитки кондитерских изделий: тортов и ромовых баб.
Для начала решили попробовать и покупали по литру-полтора ароматного напитка. В бидоны щедро лилась зеленоватая жидкость, и сомнения скептиков таяли от одного только ее запаха.
Первые покупатели отправились на дегустацию и перед цистерной наступило затишье. Только кивала головой в белой косынке продавщица — толстая казашка средних лет.
Мы с женой проходили в это время мимо Дома офицеров, возвращаясь после полуденной прогулки. И не могли нарадоваться установившейся погодой и температурой. Я обратил внимание на цистерну, подошел, прочел листок со странной ценой и решил после возвращения домой, вернуться сюда со стеклянной тарой.
Но, когда я буквально через десять минут снова подошел к цистерне — здесь уже бушевала толпа. Распробовали! Я пожал плечами и вернулся домой, нисколько не жалея об упущенной возможности.
Да, я был готов отстоять очередь за свежими овощами: капустой или морковью, которые, как мы знали по прошлогоднему опыту привозили в городок только раз в год. Но стоять в очереди за пойлом сомнительного происхождения, пусть даже по бросовой цене — слуга покорный.
А между тем, народ разошелся: лимоновкой затоваривались всерьез, надолго, как будто предстояли годы неурожая. Я обратил внимание как кто-то, не имея свободной посуды требовал налить ему ароматного зелья в обычный чайник.
Осеннее солнышко еще не успело склониться к закату, а цистерна уже опустела, ее подцепил стоявший в тени грузовичок и увез восвояси.
Не знаю, как выглядел в понедельник на построении летный состав, а на технический было больно смотреть.
Больше в городок лимоновку не привозили.
"Извините, не заметил"
Заканчивался первый год моей службы в армии. Нам уже успели присвоить очередные воинские звания — старших лейтенантов. Я считал, что вполне освоился в здешних условиях, и больше никаких непредвиденных обстоятельств ожидать не стоит.
Стоял чудесный теплый денек, какие бывают здесь в самом начале осени, когда жара уже не донимает с самого утра, а стоит ровная погожая пора, которая может продолжаться здесь еще долго, пока не закончится резкой сменой погоды, после чего почти сразу наступит зима.
Мы шли вдвоем с Толей Кубаревым, таким же, как и я «двухгодичником», по единственной центральной улочке военного городка, идущей от Дома офицеров до остановки автобусов.
Я отправлялся на службу — через пару часов нашей второй эскадрилье предстояли полеты, а Толик, как техник по радиооборудованию, не входивший в состав наземных экипажей, был в этот день свободен.
Толик, красивый, высокий парень, обладал легким характером и мог быть приятным собеседником. Вот и сейчас он что-то оживленно мне рассказывал, а я посмеивался его сообщению.
Мимо нас прошло два или три офицера. Я мельком взглянул на их погоны. Ага — у всех по одной звезде, значит, можно не козырять. Я уже привык к неписаному правилу, царившему в нашем городке: отдавать честь требовали только штабные и то только в должности подполковника, но таких в дивизии было мало, а полковник был только один — командир дивизии, «джигит», как его за глаза называли, имея в виду кавказское происхождение, так что я, кажется, ничего не нарушил.
Однако один из офицеров был со мной не согласен:
— Товарищ офицер, — услышал я голос, — вы почему не отдаете честь старшему по званию?
Я посмотрел по сторонам, но никого кроме нас с Толиком, к кому могло относиться это замечание, поблизости не было. Толик был в штатском, а на мне был синий комбинезон и воинская фуражка — значит это ко мне. Я повернулся, отдал честь и произнес: