— Так что нас уже не страшит то, что какой-то выскочка расскажет что-то о нас, — тоже посмотрев на «посла», изрек Ледышка. — Уведите. И убейте! Пока его хватятся, всё будет решено…
— Кошмар! — воскликнул «испуганно» мужчина. — При свете дня хотят головы лишить!
— А у меня тут вопрос возник, — обратилась я к фаэру.
— Зачем тебе ответы, когда я тебе сказал всё, что тебе нужно знать? — от него потянуло недовольством, направленным уже на мою скромную персону. — Из-за тебя мы и так потеряли слишком много времени!
— В том, что я убежала, только ваша вина, но сейчас не об этом речь. Допустим, теперь я понимаю, почему вы вместо… жениха стояли рядом со мной у алтаря. Но, простите, — я показала на выдающееся место, стыдливо прикрытое тканью. — КАК вы представляли, что я возлягу с этим? Я… — пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не уподобляться Дарахару и не рассмеяться на таком «торжественном» моменте. Тем более по идее всего бояться сейчас должна, не понимая, что тут происходит. Переживать и волноваться, что мне уготовано судьбой…
— Тебе нужно только омыть его своей любовью…
— Я против!
Снова взвыл Дарахар, перебивая Ледышку. И этого фаэр уже не вытерпел: ему мешают, его смеют постоянно перебивать. И никакого почтительного отношения не проявляют, когда как все остальные его сородичи подчиняются велениям его «капюшона». А дракониды так и вовсе от страха трясутся. Даже «царь» перестал притворяться, что он тут главный, и сжался на своем троне.
Ледяной холод уже не просто безобидной, а пугающей волной начал расходиться от этого жуткого фаэра… Нет, эта сила, что исходила от него, готова была заморозить всё вокруг, сковать льдом навечно… И она направилась прямиком к Дарахару.
Дракониды с шумом, подобрав кто юбки, кто своих дам, подбирающих юбки, разбежались в разные стороны, подальше от этой силы, что оставляла после себя наледь на всем, чего только касалась. Пол покрылся коркой льда, из моего рта начал исходить пар, хотя я стояла поодаль от её направления…
Фаэры, что держали за руки дракона, замерли. Как мне показалось, в нерешительности… А Дарахару наконец-то надоело лицедействовать.
Легко и играючи он отбросил четырех фаэров. Фигуры в плащах разлетелись в разные стороны. А мужчина простым взмахом руки легко рассеял ужасающую силу, которая уже была в паре метров от него.
Ледышка не сразу, как и все остальные, собравшиеся на этом «празднике», понял, что произошло. Однако он первым догадался, что тот, кто перед ним, совсем не так прост, каким хотел всё это время казаться.
И теперь я ощутила, что сила начала исходить не от фаэра, а наоборот, бурным потоком потекла к нему.
Попадали на пол все дракониды, со всех сторон раздались стоны, хрипы и мольбы о помощи. Мужчины и женщины в дорогих нарядах царапали свои горла, будто их сдавливали тугие ошейники и всё сильнее стягивались, лишая их дыхания.
Я пугливо отпрянула от фаэра, с ужасом наблюдая за разворачивающимися событиями. И наконец-то поняла, что и все эти дракониды были точно такими же пленниками, как и те внизу, в долине. Только этих вместо кривых домишек усадили в золотые клетки… И вина за отравленные сердца драконов, уверена, тоже лежит на этих ледяных оборотнях.
— Ну наконец-то, — вымолвил устрашающе спокойным, ровным голосом Дарахар, наблюдая за происходящим, — именно этого я и ждал… Узнать, как вы всё это проворачиваете. Но как же тонко и искусно! Я даже восхищен. Немного. И теперь совсем не удивлен, почему другие вообще ничего странного не замечали…
Продолжая что-то, видимое только его глазам, рассматривать, он восхищенно прицыкнул языком. Не обращая внимания, как на него наступают уже не четверо фаэров, а несколько десятков, как вокруг них закружилась сила. И они начали создавать какие-то заклинания.
Мне же было невыносимо смотреть на то, как мучаются дракониды. Да, до этого момента я их презирала… но сейчас мне стало и их жаль.
Драконица во мне недовольно зарычала, и с моих уст тоже сорвался глухой, низкий рык…
…А в следующее мгновение я, схватив первое попавшееся под руку… а именно «хвост» статуи, просто отломав его, со всей силы, а её у меня сейчас было с достатком, ударила Ледышку по его башке.
Но добилась я этим только того, что он немного пошатнулся, и его капюшон слетел с головы.
И тут меня едва не стошнило.
Насколько мне нравятся фаэни, даже в их истинном облике — черненькие, с любознательными глазками-бусинками и гладкими, подвижными телами… Настолько же мне были неприятны фаэры.
Белая гладкая кожа с прожилками и синеватым отливом. На голове ни волосинки. Приплюснутый нос. Прозрачные белесые глаза без намека на зрачок. Губ тоже не было. Зато был рот полный острых зубов, как у акулы. Или пиявки.