— Ты почему не ешь? — спросил, не поднимая головы и не отвлекаясь от чтения.
— А ты? Ты не будешь?
— После стольких перемещений это не лучшая идея, — и опять, словно как-то ощутив мой вопросительный взор, пояснил: — От телепортации внутри всё переворачивается и крутится ещё примерно часа три. Я же только за последние три часа умудрился переместиться три раза. И даже мой желудок не будет сейчас рад приему пищи, так что я поем попозже. Не переживай обо мне, ешь спокойно.
«Да, такими-то темпами я вечером уже признаюсь ему в любви», — пронеслась шальная, но наполненная едким сарказмом, направленным более на себя, мысль в голове. Но, конечно, вслух я её не озвучила, зато снова произнесла искреннее:
— Спасибо.
И нерешительно пододвинула себе пустую тарелку, задумавшись на миг, чтобы я хотела отведать.
Взгляд остановился на томленом мясе. Глаза загорелись. Желудок жалобно провыл. Однако, прежде чем я потянулась к ошеломительно выглядящему и пахнущему мясу, Дарахар, отложив книгу, начал накладывать его в мою тарелку. Затем добавил туда овощи, которые тоже мне приглянулись.
— Алкоголь? Или что-то ягодное, легкое? — уточнил, указав на красивые, покрытые каплями влаги от испарины графины.
«Как пить дать, признаюсь. Поэтому пить определённо точно нельзя», — подумала, глядя то на свою тарелку, которую он наполнил, то на его тонкие пальцы, замершие у пузатых графинов, уже ничего в его поведении не понимая.
А вслух сказала:
— Что-то без алкоголя.
Кивнув, Дарахар наполнил бокал темно-бордовой жидкостью и протянул мне.
И я, взяв его, в очередной раз произнесла:
— Спасибо.
— Да так ты уже за все «вызовы» рассчиталась, — с легкой усмешкой, но без издёвки, протянул мужчина и, подмигнув мне, вновь взяв книгу, погрузился в чтение.
А я, сделав глоток невероятно вкусного и освежающего, прохладного напитка с легкой кислинкой, ещё пару секунд изучала Дарахара, силясь понять, какой же он на самом деле.
Пошляк, который распускает руки при любом случае и даже в неподходящей ситуации, игнорируя простейшие вопросы. Или же галантный и внимательный мужчина, которому достаточно одного взгляда, чтобы предугадать любую прихоть дамы. И не могла прийти к однозначному ответу — мне такие «экземпляры» пока ещё ни разу в жизни не попадались. Бывали мужчины простые и прямые, как линии, прочерченные по линейке — обычно это были люди в возрасте и «старой закалки». Были хитрецы, которые юлили всегда и везде, и угадать, где истина, не представлялось возможным. Такие частенько становились «слугами народа». Часто случалось встречаться и с гибкими, моего возраста и младше, мужчинами, умными, с легкой хитринкой и сильной изворотливостью, способными легко подстроиться под быстро меняющиеся реалии. Те шли в бизнес. Про усталых, ничего не хотящих от жизни и просто плывущих по течению, я умолчу. Ну так вот — во всех тех мужчинах всегда, стоило их чуть получше узнать, побольше поговорить, чувствовалась грань, где они «настоящие», а где играют какую-то роль. Однако Дарахар словно одновременно был и бестактным, и галантным, мог сначала не слушать меня, а потом быть предельно внимательным к даже невысказанным желаниям.
Мысленно махнув рукой, когда мой желудок снова завыл, а мужчина хмуро посмотрел исподлобья, я приступила к еде. И едва не застонала от удовольствия: мясо было не просто изумительным — волшебным и бесподобным, овощи в меру мягкие, с легким хрустом, буженина с пряными травами. И ягодный компот подчеркивал каждое блюдо, не перебивая своим тонким вкусом. А белоснежное, будто сотканное из облака, пирожное таяло, только соприкоснувшись с языком, и было нежнейшим без излишней приторности…
И всё это время мужчина словно невзначай ухаживал за мной. Галантно подливал напиток, пододвигал тарелки с закусками, накладывал в чистые новые блюда.
Когда же я только отложила вилку и блаженно откинулась на спинку мягкого кресла, Дарахар сразу закрыл книгу.
Я подобралась, выпрямилась, готовая вести «собеседование», коих провела уже бесчисленное множество, потому как разговаривала всегда с каждым, даже самым рядовым сотрудником, перед тем, как принять его в мою фирму и команду.