Не договорив фразу, Люсинда захлебывается в рыданиях. Она вытирает слезы платком, шепчет: «Прощайте» и отворачивается, не обращая внимания на вспышки фотоаппаратов и вопросы сотен окруживших ее журналистов.
Прощай, Люсинда.
Хотя лично я совершенно не жалею, что Самого красивого человека в мире больше не существует.
На экране снова появляется ведущая, зачитывающая анонс новостей. Официант убавляет звук, и постепенно бар снова наполняется шумом голосов.
Вот и тема для разговоров! Отличный момент попробовать свои силы! Так, кого бы выбрать…
О, вот этот выглядит довольно мило.
— Ну, исчез этот тип и что дальше?
— Как «что дальше»? Да ты вообще соображаешь?
Ну вот, нарвался на хама. Ладно, ничего страшного! Попробую заговорить вон с тем, он вроде выглядит нормальным.
— Здорово! Ну и история!
— И не говори! Просто ужас! Представляешь, если мы больше никогда его не увидим? А вдруг… вдруг он покончил с собой?
— Нет, конечно!
— Что значит «нет, конечно»? Как можно такое говорить? Ты же не знаешь его!
— Ха! Отлично знаю.
— Что? Ты знаешь Самого красивого человека в мире? Хорош врать!
— Я не вру, мы с ним… как бы так сказать… он мне как брат!
Мой собеседник замирает на пару секунд, а потом вскакивает с криком:
— Эй, ребята, послушайте! Этот тип выдает себя за брата Самого красивого человека в мире!
— Кто? Вот этот?
— Он самый. Клянусь, он именно так и сказал!
Все смотрят на меня с презрением. Я вижу в их глазах… Даже не знаю, что это за чувство. На меня никогда так не смотрели.
И тут начинается:
— Да за кого он себя принимает?
— Ты вообще видел его рожу? Он же некрасивый!
— И не стыдно ему?
— Ага, еще и в такое время!
— Вот мудак!
— Лжец!
— Неудачник!
— Давай, вали отсюда!
Один из обидчиков вытаскивает из-под стакана салфетку, сминает и кидает в меня. Салфетка попадает в плечо. Все остальные тут же следуют его примеру. Я по привычке закрываю лицо руками, словно скомканные бумажки могут поранить его.
Обстрел продолжается секунд десять. Наконец с места поднимается здоровенный детина и, подойдя ко мне, просит всех успокоиться. Ну наконец! Хоть кто-то пришел на помощь.
— Прекратите! Оставьте его в покое!
Дождь из салфеток и оскорбления тут же прекращаются. Кажется, я обрел друга.
— Спасибо, месье.
— Не стоит благодарности, малыш. Нельзя же, в самом деле, оскорблять брата Самого красивого мужчины в мире!
— Конечно, нельзя. Я с вами полностью согласен.
— Полностью согласен! Офигеть! Эй, ребята, давайте-ка проучим его!
Он берет с барной стойки кружку пива и медленно выливает мне на голову. Кажется, я начинаю бояться. Или не бояться… Что же это за чувство… Никогда прежде такого не испытывал…
— Что сидите? Помогайте!
Мужчины и женщины встают из-за столов, подходят и с громким смехом по очереди выливают мне на голову содержимое стаканов. Я не знаю, что делать, как реагировать.
У меня горят щеки, кружится голова. Это новое для меня ощущение, но, кажется, я видел людей в подобных ситуациях. Людей, которых прилюдно оскорбили.
Так вот что я ощущаю!
Чувство унижения.
Впервые в жизни я испытываю стыд.
Я вылетаю из бара, с меня текут ручьи пива и содовой.
Со всех ног бегу прочь.
Наконец я дома. Закрываю замок на два оборота и сползаю на пол.
Почему мир так жесток?
Я готов расплакаться.
В день папиной смерти я испугался людей. Испугался безумной толпы, движимой животными инстинктами. В баре все было по-другому. Я испугался людей, потому что они прекрасно понимали, что творят, и действовали с холодной расчетливой жестокостью.
Думаю, люди от природы злые.
Я сижу дома уже три дня. Даже не знаю, осмелюсь ли в ближайшее время выйти на улицу. Но ведь я пожертвовал своей красотой, чтобы жить полной жизнью, а не сидеть взаперти, как раньше…
Хм, кто-то звонит в дверь. Я вроде не заказывал ни пиццу, ни… А! Может это сосед хочет познакомиться со мной? Было бы неплохо завязать добрососедские отношения. Пойду посмотрю, как он выглядит…
— Откройте, полиция. Что вы здесь делаете, месье?
— Я у себя дома!
— Нет, вы не у себя дома. Вы в квартире Самого красивого человека в мире.
Полицейский знаком приказывает мне не двигаться и говорит в рацию:
— Инспектор, поднимитесь сюда. Здесь какой-то мужчина.
— Послушайте, не надо никого звать! Я же говорю, я у себя дома!