Но к июню я вымоталась окончательно. Каждый день три часа в дороге только ради того, чтобы переставлять горшки и через пару часов выяснить, что они не так стоят и нужно расставлять их снова? Мне это надоело. Ничего нового я больше не узнавала, все уже выучила за три месяца. Еще и весна выдалась холодной – в мае шел снег. В общем, я решила уволиться. Тем более еще с зимы у меня были планы поехать в июне в Крым – меня пригласила к себе на дачу Диана. Мы запланировали с ней большой творческий процесс: она хотела начать работу над книгой, а я собиралась писать на стене ее дома картину. В питомнике заранее об этом предупредила – еще когда устраивалась на работу. Но дождаться этого отпуска я уже не могла: пришла к шефине и предупредила, что увольняюсь. Конечно, она не хотела меня отпускать: я им делала кассу, работала в полную силу. И меня начали уговаривать: «Сания, видно, что ты уже выросла. Давай повысим тебе зарплату и переведем на другую должность». Но я уже насмотрелась, как у них там карьера устроена: главным ландшафтным дизайнером была девушка без профильного образования, которая раньше работала медсестрой. При этом она точно так же, как и мы, переставляла горшки. Я отказалась. И тогда шефиня велела отработать по трудовому законодательству две недели. Это при том, что сама она увольняла ненужных сотрудников в один день. Я вышла из ее кабинета и расплакалась. Мне стало обидно, что придется еще четырнадцать дней мучиться, попусту тратить время. Сижу плачу, и тут подходит Ваня.
– Сания, что случилось?!
– Я не буду тебе рассказывать, – говорю, – иди куда шел.
Но он решил, что должен помочь. Привязался со своими расспросами.
– Ничего, – говорю, – не случилось! Уволиться хочу. Сегодняшним днем.
– Пойдем к шефу, – потащил он меня, – сейчас все решим!
Но поскольку бизнес был семейным, услышали мы только одно: «Я уважаю мнение своей жены и поддерживаю ее решение». Ваня вышел разочарованный. «Я, – говорит, – хотел как лучше». Ну да. «А получилось как всегда», – подумала я, хотя и не стала произносить этого вслух.
В итоге я отработала неделю. Ушла в отпуск, о котором заранее договаривалась, и поехала в Крым. Потом еще на неделю отправилась в лагерь с детьми. Приезжаю после этого в питомник, а мне уже выдают расчет. Я с огромным удовольствием сдала свою форменную футболку и попрощалась с Ваней. Он, конечно, расстроился, думал, я на работе весь день с ним проведу. Поговорим. Но мне хотелось как можно скорее уехать домой.
Ваня приехал в Москву в свой первый же выходной – пригласил меня на прогулку на ВДНХ. Романтики было хоть отбавляй – мы с ним в итоге заблудились. У меня с ориентацией в пространстве беда, и Ваня Москву не знает совсем. Но ничего, вышли потом к метро. И так, в его выходные, гуляли потом очень долго. Ни за руки не держались, ничего. Просто ходили и разговаривали. У меня не было влюбленности, не выросли крылья за спиной. Мною руководил здравый смысл: «Нормальный мужик, надо брать. Лучше я не найду». Это именно так звучало в моей голове. Обычный расчет, чистая логика. И я ходила на свидания, как на работу: «Надо. Человек ждет». А вот Ваня влюбился по уши. Он признавался мне в этом и каждый раз с нетерпением ждал встречи. Но вел себя очень деликатно: не торопил, ждал, когда я сама буду готова к развитию событий. А я очень стеснительная, мне понадобилось немало времени, чтобы к нему привыкнуть. Меня разговорить – не то что взять за руку – было практически невозможно. Он, бедный, не мог дождаться ни одного ответа, кроме короткого «да» или обрывочного «нет». Но нужно отдать Ване должное – терпение у него оказалось ангельское.
И вот однажды – так вышло – я пригласила его к себе домой. Мы в тот день гуляли допоздна, возвращаться в питомник – Ваня жил при нем в общежитии для сотрудников – уже не было смысла. И я предложила переночевать у меня. Он вошел, огляделся и с порога спрашивает:
– Сания, а где у тебя второй диван?
– Какой второй диван? – рассмеялась я: таким нелепым мне показался его вопрос.
– Ну, тот, на котором я буду спать.
– Разложим этот, – говорю, а сама давлюсь от смеха, – он огромный. И по разным концам будем спать.
– Ну ладно. – Он тогда на все соглашался, лишь бы быть рядом.