— Ты дала мне шесть месяцев. Прошло только три. Я хочу ещё три и всё, что будет потом.
Эва смотрела на него не моргая.
— Всё понятно?
Девушка словно очнулась ото сна. Возмущённо округлила глаза, открыла рот, вытянулась, приподняла руки, чтобы помочь ими ругаться, но Арий перекрыл начинающийся поток поцелуем. Эва зависла на секунду, потом вцепилась в его футболку, заскользила пальчиками по бронику и жадно ему ответила, словно дорвалась до источника силы и жизни. И Арий делился, старательно удерживал руки на кушетке, иначе голова разорвалась бы от контроля за ними: трубки никуда не делись. Между ними стало жарко, оба тяжело дышали, и у Эвы сработал датчик пульса, информируя о его чрезмерном ускорении.
Зем оторвался от неё и уткнулся носом в шею. Девушка же продолжала держаться за его одежду.
— Э…ге-гееей, — в комнату на писк прибора влетел Сокол, сразу же притормаживая, — вы тут поаккуратнее.
Арий кивнул не глядя.
Сейчас он отвечал за них двоих. И если нужно, чтобы её сердце билось ровно и спокойно, он будет держать себя в руках.
— Пойду проветрюсь, — поцеловал в висок, щёку, уголок губ, покосился на датчик, показатели на котором снова нарастали, — скоро вернусь.
Совершенно невинно прикоснулся к её губам и стремительно вышел из палаты. Слегка дезориентированная Эва с глупой улыбкой упала на высокие подушки. Раньше не было никакого плана на будущее. Жила одним днём, делала то, что делала. Тренировалась, танцевала, гуляла. Бабочка-однодневка. Сейчас же появлялись проблески желаний, которые когда-то давно затолкнула вглубь сознания. И это вызывало лёгкий трепет в душе и безотчётную радость. — Эва! Ты как? Сокол смотрел на неё с плохо сдерживаемой улыбкой. Эва широко улыбнулась в ответ, прикрывая глаза. Всё хорошо. Всё, правда, просто замечательно.
30.
Через несколько часов после прибытия девушки в больницу раздался звонок, взорвавший нарастающее напряжение.
— Едем.
В другой части города на подземной парковке больницы к большой BMW подходили трое: высокий широкоплечий мужчина в кожаных штанах и косухе, женщина в белой униформе и ещё один мужчина с медицинским чемоданчиком в руке. Вокруг машины стояли пятнадцать байков разных цветов, форм, мощностей и степеней апгрейда. Рядом с каждым — хозяин: бородатый, обвешанный цепями, в наколках да с дерзким огоньком в глазах.
Данила помог врачу-трансплантологу и его ассистенту сесть в бронированную машину. Обычная скорая просто не выдержала бы всего того, что предстояло перетерпеть этой чёрной красотке.
— Ну, давай, девочка, постарайся, — Данила провел рукой по дверце и сел на свой байк.
План был прост, как раз, два, три: у каждого из его команды был такой же чемоданчик, как у врача. И о том, где настоящий, знал только Данила. Вот только даже под страхом смерти он не рассказал бы правды.
Его "Волков" даже не пришлось уговаривать играть роль пешек. Они знали Эву с детства, часто бывали в их доме, воспитывали её, когда генерал был в командировке, учили управляться с мотоциклом. Поэтому мужики от новости о болезни девушки были в таком же шоке, как и все остальные. Они вызвались сами, продумали план и закидали отказывающегося от их помощи Данилу аргументами. Более манёвренные, дикие, быстрые, шумные, неугомонные, хорошо подготовленные «Волки» отлично подходили для задачи "привлечь внимание к себе и создать переполох в городе". Вот и сейчас по пустой парковке разнёсся рёв сдерживаемых на месте монстров, гиканье их хозяев и звуки шлифующих гладкий камень шин.
— Поехали!
— Ее-хуууу! — раздалось с разных сторон и необычный кортеж тронулся в путь.
Стоило им пересечь границу искусственного холодного света парковки и естественного солнечного, как тут же начался обстрел. Подобно стае разлетающихся бабочек в потревоженном поле вокруг поднялись испуганные вопли, послышались глухие удары машин друг об друга, зазвенели лопающиеся стёкла, заплакали женщины и дети. С диким рычанием двигателей "Волки" разъехались каждый в своём направлении, добавляя суматохи в городе и противнику: в увертливые и шустрые байки на широких улицах столицы целиться было сложно.
— Держись, Эва. Скоро, — думал Данила, с азартом петляя между машин.
В наушнике то и дело раздавалось “Десятый подбит”, “Тринадцатый сошёл с трассы”, “Четвёртый в колесо”. И когда BMW, а следом он и ещё пара ребят сопровождения свернули не в сторону больницы, а на объездную трассу, ему очень хотелось бы видеть лица тех, кто ехал сзади. Кажется, они поняли, что их обвели вокруг пальца, потому что пальба стала жёстче и агрессивнее, обожгло плечо и бедро, ехавший впереди байк резко повело в сторону и закрутило, а сверху раздался мерный гул приближающегося вертолёта…
— Справились, — хмыкнул Данила, — будешь должна, Эвка.
***
Велосипед доставки шустро ехал по тротуарам города. На плечах у парня, который им управлял, висела сумка в цвет велосипеда. Обычное дело в большом городе. Парнишка крепкий, хорошо сложенный, на ногах — берцы, на руках — перчатки без пальцев, он ехал так быстро и ловко, словно ему это было совсем не в тягость.
— Приготовься, — услышал голос в наушнике.
Доставщик покрепче взял руль, чуть привстал над сиденьем, стараясь при этом не сильно горбиться.
— Три… — начался отсчёт в наушнике, — два…
И хоть задача, которую решал парнишка, была очень важной — сердце не частило, дыхание не сбивалось, а от волнения не темнело в глазах.
— Стыковка!
Он выпрямился на педалях, с силой потянул руль на себя, приподнимая переднее колесо, как раз в тот момент, когда перед ним оказалась боковая дверь притормозившего фургончика. Поставил колесо в узкий открывшийся проём, всем весом навалился вперёд, приподнял заднее колесо и по инерции въехал внутрь. Тут же выкинул ногу, тормозя.
— Привет, — поздоровался с водителем.
— Дарова! — отетили ему с горящими глазами и газанули вперёд.
***
Тишина на территории больницы ни разу не была умиротворяющей. Она выжигала нервы своим спокойствием, делала воздух густым и тяжёлым. Обывателю в такой атмосфере было бы тошно. Но Арий чувствовал себя спокойно. Привычно. Покуривал и рассматривал в бинокль крыши и окна ближайших зданий.
Там, внутри больницы, он уже ни на что не влиял. На то были врачи и Сокол. Зато здесь он знал всё необходимое. Здесь был полезен. Этим и занимался.
Эва старательно скрывала свой нервяк под кривыми улыбками. Сокол на каталке вёз её в операционную на премедикацию. Девушка до крепко, до боли в мужской ладони, сжимала руку мужчины, который обещал всё время быть рядом. Не в качестве оперирующего врача — для этого не было нужной квалификации, и даже не в качестве ассистента. А как друг. И как человек, отвечающий за безопасность здесь.
— Не переживай ты так, — Сокол потрепал её по волосам, — половина дороги пройдена.
Эва только глубже вздохнула. Было страшно, голодно, холодно и очень хотелось пить.
— Как будет можно, я закажу тебе всё, что только захочешь, — последние полчаса, после того как ушёл Зем, именно ему пришлось выслушивать жалобное урчание желудка девушки.
— Договорились.
Они въехали в светлую, белую предоперационную.
— Денис, — мужчина поприветствовал готовящихся врачей.
— А, — улыбнулся ему один из самых крепких и спокойных. Остальные заметно нервничали — шутка ли, оперировать практически в осадном положении, — так это из-за тебя вся эта суматоха.
— Нет, Александр Юрьевич, — Сокол поддержал его тон, — Эва Гросс.
Девушка махнула рукой и постаралась улыбнуться. Из-за пробивающего до дрожи холода и переживаний вышел скорее оскал, чем улыбка.
— Гросс, — доктор сдвинул на переносице свои кустистые брови, — был удостоен чести ознакомиться с вашим делом. Впечатляет, каких врагов вы себе нажили.
Эва икнула-хихикнула и бросила умоляющий взгляд на Сокола.