Отец. Генерал, непререкаемый авторитет, который до сих пор, не смотря на свои почти 50, участвовал в операциях. Тот, который всегда и везде за военных. Он даже свой дом переделал так, чтобы здесь могли останавливаться на передышку небольшие команды. Был уволен со службы 20 лет назад, открыл свою частную фирму, которая активно и очень тесно сотрудничала с госструктурами. О нем до сих пор вспоминают в узких кругах и рассказывают в учебке шепотом. А в учебнике про него есть заметка о том, как он один с командой из пятерых ближайших друзей разнес целый лагерь противника. Самосуд, устроенный им после убийства жены. Психиатрическая экспертиза признала его невменяемым на момент совершения действий.
— Че ты орешь, Зем, — Духу надоело слушать ор и он встал, расправляя плечи и глядя прямо на командира. Не школьник, чай, чтоб его так распекали, — нам НУЖНА была помощь, ты это прекрасно знаешь. Операция была секретная и никто из наших не пришёл бы. Тебе бы спасибо сказать девчонке за нас и за Айка, а ты только ходишь лютуешь.
Он задел его плечом и вышел в операционную, где присел на маленький, круглый, крутящийся стульчик рядом с другом.
— Он прав, — блеснул глазами Ярый, — покажешь, что тут где? — обратился к Соколу.
Врач положил руку на плечо командира, ободряюще сжал и вышел.
Земной присел на кровать, упёрся локтями в колени и обхватил голову руками, проводя несколько раз ладонями по короткостриженному затылку. Дышать было тяжело, то ли из-за внезапно ставшим тяжёлым и тесным броника, то ли ещё из-за чего. Хотелось методично дубасить грушу, чтобы хоть как-то привнести ясность в мысли. Эта девчонка все спутала, смешала упорядоченные внутренние струны в какой-то невообразимый ком и еще насмехалась над ним, прикрываясь именем папочки.
Будь на ее месте мужик — поблагодарил бы без «б». А тут тонкая, раскрашенная как долбанный единорог, мать его, девчонка!
Он. Не. Привык. Принимать. Помощь.
Зем с раннего детства решал все сам. Воспитывался старенькой подслеповатой бабушкой, которая хоть и мало чем могла его обеспечить, но по-своему любила. А ему, мальчику в коротких штанах и заношенных до дыр ботинках, приходилось тяжко. Во дворе его не жалели, в школе все стало только хуже. Бабушке он ничего не рассказывал: та плохо слышала, а орать про то, как Сева закрыл его в девчачьем туалете на перемене ему не хотелось. В восемь лет сам записал себя в бокс. Тренер долго отнекивался, но мальчик был очень настойчивым. В итоге сдался и заменил ему отца. Нет, жить легче не стало. И разговоров по душам у них не было. И задирать его продолжали так же, но теперь все больше издалека. Просто альчик знал, что есть место, куда можно прийти, не говоря ни слова потренить, вымотаться, и находить неожиданные решения. Сам поступил в военную академию. Сам добился своего положения. Все сам. Все всегда сам. А тут девчонка. Под крылом своего влиятельного отца. Избалованная, высокомерная, гордая стерва, не думающая о последствиях.
Да бл. ть.
— Зем, — напротив опять появился Сокол. Сейчас наверняка будет парить свою душевную уйню, — гоу в тренажерку. Тебе надо остыть.
Так они и сделали, убивая свои кулаки о снаряды. Физическая боль отрезвляла, давая возможность соображать без адреналиновой дымки. И уже стоя под тугими струями воды Зем смог вздохнуть спокойно. Его ребята живы. Пожалуй, сейчас это самое важное.
Девушка не появлялась до самого позднего вечера, словно давая им возможность обустроиться спокойно и без лишних глаз. Они воспользовались доставкой, где Ярый привычно обаял девушку и выведал все о ближайших магазинах и обстановке вокруг: им нужна была одежда. Та, что лежала в шкафах, хоть и была хорошего качества, но они походили на братьев-близнецов у помешанной мамашки.
Входная дверь хлопнула в районе 11 вечера, и все, кто лениво жевал пиццу или просто тупо просматривал боевик, с любопытством встали и выглянули в коридор. Не пошевелился только Земной.
Эва хоть и улыбнулась показавшимся мордашкам мужчин, но выглядела замотанной.
— Привет, вы как? — слабо махнула рукой и села на банкетку, лениво стягивая кроссовок.
— Нормально, — Ярый присел рядом, помогая снять второй, — кто ж тебя так? — заглянул своими тёплыми голубыми глазами в её.
— А, — махнула рукой Эва, — спасибо, — хитро улыбнулась, поднимаясь.
— Поешь с нами? — мужчина шёл чуть позади.
— Нет. Не сегодня.
Прошлепала мимо кухни, даже не посмотрев внутрь, и прошла в свою половину дома.
— Как у такого мужика могла вырасти такая цыпочка? — цокнул Ярый.
— А какой ещё она должна была вырасти? — усмехнулся Сокол, опираясь о второй косяк.
— Ну не знааю, — протянул мужчина.
— Отставить разговоры, — перебил их Зем и ребята хмыкнули, но заткнулись.
6.
На следующее утро Эва пришла в лазарет очень рано, пока весь дом спал. Но оказалась не единственным посетителем.
Мужчина сидел, положив голову на койку и, кажется, спал.
Эва хотела незаметно проверить показания датчиков и капающую систему, но мужчина поднял голову, как только она вошла.
— Не хотела тебя беспокоить, — улыбнулась ему, — привет.
— Привет, — хриплым со сна голосом ответил мужчина, потирая лицо рукой.
— Как он? — девушка подошла ближе, внимательным взглядом пробегаясь по мониторам. Все было стабильно.
— Нормально. Просыпался. Жрал. То есть кушал.
Эва коротко рассмеялась.
— Идём, поможешь.
Они прошли в гараж и Эва открыла шкаф, углубленный в нишу, заставленный коробками, парой скейтов, валяющимися роликами и отдельными элементами защиты.
— Вон там, — показала на самую верхнюю полку, — есть коляска на первое время и костыли на второе.
Мужчина потянулся и все аккуратно достал.
— Давай-ка, — она расправила коляску, — не последнее чудо техники, но все, что есть. Это регулируется, — взяла в руки костыль, — между вот этой перекладиной и подмышкой должно быть около пяти см, — отдала ему в руки, — вроде все.
Ещё раз озадаченно осмотрела содержимое шкафа, ища что-нибудь полезное, и закрыла дверцы.
— Мхм, — прочистил горло мужчина, — меня Данко зовут, позывной Дух.
Девушка лучезарно и так радостно улыбнулась, что у мужчины перехватило дыхание.
— Эва.
— Малая.
— Точно, — рассмеялась девушка, — не зря говорят, что мужчины ещё большие сплетники, чем женщины.
Данко чуть улыбнулся.
— Просто Сокол болтливый очень.
— Ну конечно, — снова рассмеялась девушка, — кофе?
Мужчина кивнул, соглашаясь.
Эва вернулась через несколько минут с чашкой кофе и горячей яичницей с беконом.
— Он, наверно, тебе очень дорог, раз здесь ты, а не Денис.
— Айк? Он мне как брат, — серьёзно ответил мужчина, кидая взгляд через прозрачную перегородку, — это мне? — удивился, глядя на яичницу.
— Ты не ешь яйца?
— Ем, но…
— Ну вот и чудно. Просто ешь, — улыбнулась девушка, склонив голову набок, — прощаться не буду, — махнула рукой, разворачиваясь.
— Стой, — мужчина дернулся за ней.
— М?
— Зем никогда не признается, но спасибо тебе…за то, что вытащила оттуда. И за Айка спасибо, — на неё смотрели удивительно красивые, и удивительно мудрые серые глаза с тёмным ободком по контуру.
— На здоровье, — тепло расплылась в улыбке и хлопнула того по плечу, — ешь — остынет.
Данко сел за стол и впервые ел еду, приготовленную лично для него. Выросший в дет. доме, отданный в кадеты за буйный характер, а потом и в военное училище, он всю жизнь прожил в казармах. Поэтому ел медленно, смакуя каждый кусок, и в душе расцветало что-то тёплое, что подкатывало к горлу и сжимало его. Пожалуй, это была самая вкусная яичница в жизни.
7.
Как бы Зем не пытался найти недостатков в комнате — их практически не было. Чисто. При чем везде чисто — он специально проверил. Ничего лишнего — кровать, шкаф, небольшой стол и стул. Но и ничего личного. Свежая постель (да, специально понюхал), и даже кровать была с в меру жёстким матрасом. Удобно для тех, кто привык спать на казенных. Недостатков не было. А очень хотелось ткнуть ими в нос самоуверенной девчонке.