Было начало апреля, на улице грязно, а в автобусе вообще сплошная лужа, ступить негде. Собака переминалась с ноги на ногу, оглядывалась – и вдруг прыгнула на пустое сиденье. Какая-то женщина закричала на нее: «Ах ты… иди отсюда!..»
А я смотрю: она же вот-вот родит, уже и соски набухли. Говорю женщине: «Не трогайте, ей же скоро рожать!» Тут все пассажиры обратили внимание на эту сцену.
А собака сидела под взглядами людей с достоинством, всем своим видом показывая, что не уйдет. Она уже готова была защищать свое еще не родившееся потомство. В этот момент кто- то из мужчин заметил, что сидит она на месте «Для пассажиров с детьми». И я почувствовала, как у меня защемило сердце.
Колесо
На съемках часто возникают ситуации, когда не задумываясь идешь на риск. Это происходит мгновенно, невесть откуда появляются силы, одержимость, стремление доказать, что ты это можешь сделать сама.
И если вспомнить случаи из своей актерской биографии, трезво посмотреть на них со стороны по прошествии времени, то можно сказать определенно: наша профессия сопряжена с риском. Но на съемках мы об этом не думаем.
Много лет назад на Кубани я снималась в фильме «Кочубей», о легендарном герое Гражданской войны.
В фильме была такая сцена: небольшой мост, с другой стороны речки непрестанно строчит пулемет, и нашему кавалерийскому отряду никак не перебраться через эту речку.
Я иду по мосту, белый шарф развевается по ветру. Я иду одна через мост. На какой-то момент пулемет замолкает. На той стороне удивлены, как это она решилась даже ступить на мост.
А у меня спрятана граната. Когда я пройду почти весь этот мост, я вытащу гранату и брошу ее.
Взрыв. Пулемет замолкает. И тогда наша кавалерия рванет в атаку.
Меня сбивают с ног, я лежу на мосту, а мимо проносится кавалерийский отряд.
Вот такой должна быть сцена.
На студии приготовили большую куклу, похожую на меня. Две заплетенные косы, тот же развевающийся белый шарф… Ведь на общем плане не видно, кто лежит. Зритель даже не заметит, что это кукла, а будет волноваться, переживать, думать, как бы чего не случилось.
Оператор посмотрел на мост. Подумал о чем-то и обращается ко мне:
— Клара, представь на минутку, что на мосту не кукла, а ты. Какие бы кадры я снял! Через копыта лошадей – крупно твое лицо… Представляешь, белый шарф развевается, а мимо вихрем проносятся кони…
Я представила, как это будет. Невероятно!
— Но это же очень страшно, — говорю я.
— Да ничего страшного. Ерунда! Имей в виду, что лошадь на человека никогда не наступит.
Краем уха этот разговор услышал консультант нашего фильма генерал Осликовский, старый кавалерист.
— И не думайте, — строго сказал он. — Поверьте, на фронте я видел, как лошади по головам скакали, по раненым бойцам. Когда скачет большой отряд, лошадь не чувствует, что у нее под копытами.
Оператор промолчал, а мне подмигивает. Не слушай, мол, ты его, он скоро уедет, а мы тогда снимем…
Я была молодой и безрассудной. Я представила, как это здорово будет на экране, и согласилась.
Генерал уехал в Москву, а на мосту стали срочно что-то достраивать. Пошла посмотреть. А там пристраивают маленькую площадочку. На ней должна стоять камера. Там будут оператор, режиссер, второй оператор. Они будут на этой площадке стоять, а я буду лежать на мосту.
Съемку назначили на воскресный день. По всем станицам развесили объявления: «Для съемок нужны всадники. Если кто из казаков имеет лошадей, то можно сняться в фильме. Нужно только, чтобы люди были в казачьей форме».
Из разных станиц начали прибывать казаки. Еще бы! Такая возможность – сняться в кино.
Меня положили на мосту, освободили белый шарф, чтобы он развевался по ветру. Я лежу, жду, когда начнут снимать, и постепенно мне становится страшно. А страх – какой-то особый. Он парализует меня. Лежу на мосту и слышу, что всадники все ближе и ближе. Слышу, как стучат копыта, громче и громче… Я вроде понимаю, что нужно бы вскочить и убежать. Но вместе с тем ничего не могу с собою поделать. Не могу даже пошевелиться.
И вот в таком полуобморочном состоянии я пролежала все время съемок. И слышала только цокот копыт…
Слава Богу, все прошло благополучно. И когда съемка кончилась, я стала в группе героиней. Меня поздравляли, мною восхищались: «Во молодчина!», «Какой красивый был кадр!»
Через некоторое время привезли для просмотра отснятый материал. Я сижу в зале, нервничаю.
Показывают съемку на мосту. И… увы, ничего на экране не происходит. Скорость, с которой крутится пленка, совпала со скоростью скачущих лошадей. И ничего из того, что задумывалось, ради чего я пошла на риск, не получилось.