Нашёлся, я сидела, смотрела вперёд и тупила. И никак не могла понять, что я такое вообще и как. А он появился с двумя стаканчиками кофе и с пирожными, из приличной сетевой кофейни, возле которой мы стояли. Просто молча дал мне, и всё.
Кофе со сладким помог, я выдохнула, можно было ехать.
— Мы сейчас… поедем в одно место. Я не была уверена, но… думаю, надо, — сказала я.
— Надо так надо, — не стал возражать Анри.
И я рванула через плотину, через Синюшку и дальше. И у цветочного остановиться по дороге. Благо, воскресенье, зима, за город никто не тащится, пробок нет. На Смоленское кладбище, и там, на горке — на хорошо известное мне место.
Когда я вышла из машины, Анри крепко взял меня за руку.
— Знаешь, здесь не должно случиться ничего особенного, — вздохнула я. — Я просто посмотрю.
Снег, всё укрыто толстым слоем снега. Папа, мама… и вот. Евгения Ивановна Белохвост, всё так. Пафосный чёрный мраморный памятник, который ещё непременно перекосит после того, как снег сойдёт. Портрет так себе, ну да это и не важно. Важно то, что там Женевьев.
Я положила цветы родителям, и ей — последней. Вот ведь судьба, да? Мой сын будет заботиться об этом месте здесь, а что там твой сын? Ничего о нём не знаю, даже не знаю, как выглядит. И очень мало шансов, что я его когда-нибудь увижу.
Я подержалась за все три памятника, вышла из оградки и закрыла дверку на цепочку. И просто встала. Повернуться и уйти?
Анри, молчавший всё это время, сделал непонятный мне жест рукой… и поверх надписи появилась другая. Первая всё равно что впиталась в камень, а изнутри проступила новая, такая же золотая.
«Женевьев-Маргарита-Анна де Рьен, маркиза дю Трамбле». На чистом нерусском языке.
— И… кто это увидит? — спросила я.
— Кто сможет, тот увидит, — пожал он плечами.
Вот и ладно, подумалось мне. Даже если и есть кто-то, кто может такое видеть, совершенно не факт, что он пройдёт тут мимо и обратит внимание.
И теперь можно ехать обратно в город.
В городе нам следовало пообедать и собираться, до назначенного времени оставалось три часа. Успеем, наверное.
Пока ехали, я всё время думала о тех, кто может увидеть. Сколько их, таких? Если во мне в другом измерении пробудились какие-то способности, то наверное же я не одна такая! Кстати, а что, например, с Лёшкой? Способности же наследуются? Вдруг он тоже может, и его нужно просто поместить в подходящую среду?
Ох нет, не нужно о таком думать, вот совсем не нужно. Потому что… всё идёт, как идёт, всё идёт, как есть.
Мы поехали пообедать ещё в одно памятное мне место, где предлагали китайскую кухню. Свинину в кисло-сладком соусе и всё такое. Предложу Анри попробовать, любопытно же, что скажет. А потом вернёмся, и что? Уже вечером будем есть родную уху?
В одном месте пришлось объехать аварию по соседним улицам, и я притормозила, увидела краем глаза блеск… и внезапно табличку на здании. «Здесь училась Варвара Лискина, прозываемая Варей Феникс, непревзойдённая танцовщица». Буквы характерно искрили, и… что-то мне подсказало, что эту надпись тоже видят не все. И на каком языке это написано, я тоже с ходу не поняла. Но прочитать сумела. Я посмотрела на здание — училище культуры. Надо же.
Ещё одну надпись я увидела на тихой улочке в самом центре — «Морской Сокол и К, доставка редкостей и ценных грузов». Рядом с обычной вывеской транспортной компании. А недалеко от ресторана — «Четыре стихии». Представительство в Иркутске'.
Знакомый с детства город вдруг показал своё другое лицо. И что это значит?
Да ничего не значит, наверное. Просто идём дальше. Обедать и собирать вещи.
16. Чудо на пороге
Я отчаянно гнала себя паковать рюкзаки, выходило с трудом. Так было всегда — мне почему-то непросто собраться хоть в отпуск, хоть в командировку, хоть просто в лес на выходные — когда мы ещё ездили в лес, конечно же. Я смотрела на вещи и искренне не понимала, что с ними делать, куда девать и что вообще может понадобиться. При том, что потом как-то включалось соображение, и я нормально всё отбирала, структурировала и паковала. Значит, и здесь нужно сделать именно так.
За неделю мы накопили изрядное количество… всего. Я заказывала еду и косметику, и кое-какие запасы белья, чтоб можно было надеть под длинное платье, никто не увидит, а мне хорошо. И не рассказывайте мне, что попаданки должны резко подстроиться под местные представления о гигиене и комфорте. Нет, не должны. Особенно, если есть возможность не подстраиваться, и делать, как удобно.