С кухни уже не пахло горелыми корками, но – добрым свежим хлебом, и кашей, и ещё чем-то вкусным. Повара Марсо даже бить не пришлось – поглядел, послушал, осознал происшедшие перемены, сам пришёл, повинился, просил прощения и сказал, что всё будет, как положено. Поваром он оказался недурным, Анри встречались и намного худшие. Не как в отцовском доме, конечно, но – неплохо, неплохо.
Так вот, полковник Гастон. Пока жил и был, порядком не утруждался – почему-то. Не хотел, наверное. А потом по весне отправился на охоту – был большим любителем, как понял Анри по рассказам. И обычно был удачлив – но не в тот раз, тогда прямо на него вышел медведь – после зимы голодный и злой, и полковник Гастон оказался недостаточно проворен и силён. Медведя добили солдаты, которым обычно было строго-настрого наказано полковнику не мешать и добычу у него не перехватывать. Вот и не перехватили.
Шкура того медведя лежала на полу в спальне командующего – на каменном полу без шкуры неуютно. Выделывал шкуры местный умелец из деревни – за порох. Со снабжением и у верхних, и у нижних было непросто. И если одним открывали портал по расписанию раз в два месяца на небольшое время, то вторым привозили нужное на лодках и кораблях побольше, и ещё местные сами ездили – на юг, на север и на другой берег. Охотились все – и одни, и другие. Деревенские ещё ловили рыбу – много, сетями, ели сами, увозили на продажу и выменивали наверх, потому что среди солдат искусных рыболовов оказалось не так много. И ходили в лес – за грибами, ягодами и орехами, так рассказывал капитан Дрю, интендант крепости. Он-то сразу проникся новыми порядками, так и сказал – устал бороться с хаосом в одиночку, а теперь – я весь ваш, господин генерал. Кроме того, у местных в огородах росли овощи, а некоторые прямо выращивали много – на продажу и обмен. Продавали куда-то там, менялись и с крепостью, и с какими-то ещё более местными народностями, проживавшими дальше по берегу, к северу, и кое-где на юге. Также эти местные гнали какой-то крепкий алкоголь, и его тоже меняли с большой охотой. Анри попробовал – а ничего так, на горьковатых местных же ягодах, на травах и на меду. Да, мёд тоже был, кто-то снизу держал пасеку.
А редкости, вроде приличного вина, арро и табака, доставляли раз в два месяца. То есть – обещали доставлять раз в два месяца. Он-то прихватил с собой запас, но – никакой запас не бесконечен, и ведь заставил прямо в условиях соглашения прописать, чтоб привозили. Или кое-кому придётся плохо, он, конечно, сейчас далеко, и возможности его ограничены, но руки-то длинные. И вообще, поглядим ещё, что там с возможностями.
Он ведь специально не пошёл порталом до места, а настоял на том, чтобы часть пути проделать по земле, посмотреть на то, что за край такой и как люди живут. Собственно, порталом можно было попасть в две известных точки – и вторую разведали далеко не сразу, находилась она далеко на юге, там из здешнего озера вытекала великая, холодная и прозрачная река, и как раз в месте истока жили люди. Тамошнюю точку перехода разведали случайно, как-то в момент связи нужный человек оказался именно там, этим и воспользовались. И почему-то порталы в здешние края можно было открывать не каждому магу, даже имеющему артефакт, и далеко не в каждый момент времени. График «раз в два месяца» возник не сам по себе, а как раз из-за таких особенностей.
Поэтому Анри велел доставить себя налегке и ближних в то самое Лиственичное – так называли поселение на местном языке. Сказали, это потому, что там растут лиственницы – такие странные ёлки, которые на зиму иголки сбрасывают. Холодно им, наверное, вот и сбрасывают? Но потом, пока шли на корабле вдоль берега, Анри повидал и множество других видов ёлок, он и не знал, что столько бывает. Более и менее колючие, с большими и малыми шишками, а уже здесь, выше по склону в часе пути от крепости, где лес кончается и только ветер гуляет, росли совсем дивные – низенькие, раскидистые, корявые. Наверное там, наверху, другие просто не выживают.
Корабль имел деревянный руль и тканый парус, и двигался еле-еле, и пришлось тому кораблю помогать. Кроме Анри, приличным воздушником были Жак Трюшон, ни минуты не сомневавшийся, отправляться ли с Анри на край света, и Асканио Нери, упёртый учёный, маг Ордена Сияния, что в Фаро. Этот твердил, что ему на роду написано путешествовать и открывать новые неизведанные места, и потом писать о них в книге. Вот и потащился в неизведанное, а книгу свою писал каждый вечер, где бы они не находились – волшебным пером, при свете магического фонаря.. Четвёртый ближний, камердинер Рогатьен, матёрый менталист, а пятый, мальчишка Северин – и вовсе некромант. И все они сказали – идём с вами, господин генерал. И по мере сил помогали кораблю плыть – потому что ветра тут как чёрт знает что, а не ветра, впрочем, их нужно попросту изучить, как давно сделали местные.