Особняком стоит творчество Ривки Мирьям, родители которой были в числе немногих евреев, избежавших гибели в оккупированной немцами Польше. Катастрофа и гибель европейского еврейства — лейтмотив ее творчества, вызывающего живой отклик в сердцах тысяч и тысяч читателей.
В этот сборник включены стихи наиболее известных израильских поэтесс, за его пределами осталась большая группа поэтесс-киббуцниц, группирующихся вокруг издательства «Хакиббуц хамеухад» и журнала «Мибифним», поэтесс религиозного направления, главной трибуной которых является журнал «Мабуа», поэтесс, пишущих для детей, и поэтесс, пишущих для эстрады.
Можно не сомневаться, что к тем немногим переводным книгам ивритской поэзии, которые изданы за последние годы (Натан Альтерман «Серебряное блюдо», Иегуда Галеви «Сердце мое на Востоке», Зелда «Стихи», Давид Авидан «Криптограммы с борта разведспутника», Авраам Шлионский «Горы Гильбоа», Натан Ионатан «Соль и свет», сборник «Еврейская средневековая поэзия в Испании»), в недалеком будущем прибавятся новые. Поэзия на иврите уже перестала быть для русскоязычного читателя «терра инкогнита». Мы надеемся, что интерес к ней будет расти.
Заныла вдруг душа: беда! беда!
Вознесся дух мой — я собой горда.
Я голос услыхала: «Навсегда
Останутся, Рахел, твои стихи».
Но аромат исчезнет — и тогда
Дряхла строфа твоя и не тверда.
В скитанъях вкус притупится; гряда
Засохнет… Петь голосом глухим?..
На запад, север, к югу и к востоку,
Пока душа легка — возносишь строки,
Но много лет спустя не будет проку
В тебе, как в дохлой псине. И тогда же
И лежебока, и скиталец скажет,
Что «женский ум годится лишь для пряжи».
Рахел Морпурго
Не дождь и не роса — слеза моя туманит
Твои, Сион, и горы и леса.
Не солнце, не огонь, а наша кровь багрянит
Твои, Сион, святые небеса.
И пар от наших слез, сгустившись в тучи,
С небес дождем прольется проливным,
И успокоят воды дух могучий
С тобой скорбящих, Иерусалим.
Слеза из глаз в минуту тяжкой муки
Прольется, исцеление верша.
Пусть в сердце плач, но укрепятся руки,
Восславится бурлящая душа.
Сара Шапира
Пусть всегда будет накрыт твой стол
Пер. Р. Левинзон
Да будет твой стол всегда накрыт,
Каждый день золотится вино в кубке хрустальном твоем
В ожидании моего прихода.
Распахни объятия на север, на юг,
На восток и на запад —
Может, оттуда приду,
И твой привет встретит меня.
Да будет твой стол всегда накрыт
И чистая вода в сосуде,
Чтобы омыть пыль дальних дорог моих,
По которым однажды приду я к тебе.
К кому же еще?
Пер. Р. Левинзон
Когда ты причиняешь мне боль,
Расшатывая меня до основания,
и я измучена,
Когда ты своими стрелами разрушаешь
стены моего последнего убежища,
которое в тебе я строила, в тебе, —
к кому пойду жаловаться,
кому же еще, к кому приду
плакать о потерях моих,
к кому, если не к тебе одному?
Кто исцелит боли мои,
если не ты —
прикосновениями,
полными милосердия?
Последние цветы
Пер. Р. Левинзон