Анна Вилет
Я себя прощаю
В квартире темно и пусто. Старинные часы на стене ведут свой ход, казалось, с начала времени. Никого нет. Абсолютная давящая тишина. А ведь еще пару дней назад тетушка Любаша подчевала всех своими наивкуснейшим пирогами с разными начинками и рассказывала забавные истории. Сейчас квартира безмолвствовала, будто лишившись своего единственного и постоянного жильца, она лишилась и сердца. На кухне больше не пахнет выпечкой, и тетушки здесь нет вот уже несколько дней. Только старинные часы на стене все также отмеряют такое зыбкое, иногда быстротечное, а иногда и тянущееся черепахой, время.
Алиса топталась в прихожей. Раньше она забегала сюда, словно смерч. Сметала все на своем пути, лишь бы поскорее прижаться к любимой тете. Та, в силу своей моложавости, всегда делала не менее торопливые шаги на встречу племяннице. Бывало, Алиска тихой мышкой аккуратно откроет дверь, подкрадется к тетушке сзади и с визгом обнимет ее. А тетушка сделает вид, что и не заметила приближения девочки и картинно испугается, повернется и прижмется к девочке в ответ. И простоят они вдвоем долго, обнимаясь до хруста костей, до бесконечности, вдыхая запах друг друга. Из глаз у Алисы потекли вновь не прошеные слезы. Она даже не стала их вытирать. Да и зачем? Каждый шаг в этом доме – новая соленая капелька. Боже, ну почему так тихо?- думала Алиса. И словно в насмешку ей в сумочке завибрировал, а потом и зазвонил телефон. Некоторое время, покопавшись в бездонной женской сумочке, она извлекла злополучный телефон, что так внезапно прервал ее меланхолию. К тому времени, правда, на экране уже светился пропущенный вызов от Макса. Алиса поморщилась, но решила все же перезвонить. Пока шел набор, она глубоко вздохнула и постаралась придать голосу спокойствие. Не мешкая больше не секунды, она развернулась на пятках и вышла за дверь, так и не сделав нескольких шагов в квартире. Пока закрывала дверь, на том конце связи ответил приятный мужской голос:
-Аля, где ты? Почему не отвечала? Опять поехала туда?
Вот так всегда, бесконечные вопросы, отчеты. В такие моменты чувствуешь себя маленьким и не разумным ребенком. С другой стороны, парень проявлял заботу, так не свойственную парням двадцати пяти лет.
- Перестань, Максим,- твердо сказала Алиса. Мне нужно было попробовать еще один раз.
- Удачно?- не без доли ехидства поинтересовался парень.
- Нет, но будет еще одна попытка. Не сегодня. Может и не завтра. Но она обязательно будет.- Все так же спокойно ответила девушка, пропустив зловредные интонации мимо ушей.
Парень понял, что перешел какую-то неведомую черту, за которую его еще не пригласили и тон сменил.
- Ну не злись, Малышка. Просто не нужно тебе туда заходить одной. Почему бы нам не съездить вместе,- предпринял он еще одну попытку.
Алиса поморщилась, словно разом разболелись все зубы. Ее откровенно бесило это прозвище, а так же все возможные рыбки, котики и прочие. Вот не любила она всю эту чепуху, особенно в его исполнении.
- Потому, что мы уже сотню раз это обсуждали. Я должна сама и только так. Все, Макс. Мне пора на работу,- с легкостью соврала девушка, – я позвоню тебе, когда приеду в контору. – Поставила она точку в надоевшем ей разговоре.
- Я люблю тебя, детка. Обязательно позвони мне.
Девушка чуть замешкалась, но сказала:
-Я тебя тоже. Пока.
Сегодня она больше не планировала с ним разговаривать. На работу она тоже не собиралась, поэтому в нерешительности продолжала топтаться на лестничной площадке, не знаю, куда ей податься. Можно было бы позвонить подруге и выпить кофе, поделиться переживаниями. Но этот план был откинут практически сразу. Домой она тоже ехать не хотела. Поэтому, еще раз вздохнув, она полностью выключила телефон и извлекла из сумки завещание.
Это была не писулька на обычном листе бумаги. Настоящий Документ, именуемым «ЗАВЕЩАНИЕ ТИХОМИРОВОЙ ЛЮБОВИ НИКОЛАЕВНЫ» Именно так, с большой буквы, на старом пергаменте, скрученном в трубку. Это было уже странным, но не самым на этом листе. Квартира тетушки отходила Алиске, весь капитал так же. Это было самым предсказуемым по этому документу. Но вот его составление, старые чернила для написания, да и сам язык. Завещание пестрело небольшими стихами, всего в количестве четырех штук. Стихи тетушка составляла сама, в этом помог гугл. Казалось, что девушка изучила его уже вдоль и поперек, но до сих пор удивлялась странности его составления. Первым его пунктом была как раз квартира и имущество, а вот вторым уже значилось: «Строго выполнять по пунктам».
И первым из них шел как раз стих:
Когда ночь вступает в права
Я зову…Я зову тебя!
Громко, звучно
Не слышишь? Что ж…
Ты барьеры сперва уничтожь.
Отмеряют часы время ход,
А вот если наоборот?
Может сначала создали часы?
А временя для них, определишь
Только ты….@
Его предлагалось разобрать и включить смекалку, когда войдешь в квартиру. Сделать это нужно было строго в вечернее время, до полуночи. Именно поэтому Алиса сейчас и пришла именно сейчас. Это был ее не первый приход, но она не могла сделать в квартире и нескольких шагов. Бол потери любимой Любочки была столь сильна, что девушка каждый раз замирала каменным изваянием в прихожей. Ужасней всего было то, что она е знала, где ее родственница покоится. Да, именно так. Тетушка дала нотариусу строгие указания вручить племяннице документ только в случае ее отсутствия более пяти суток, с момента подачи заявления в милицию. Об этом Алиса узнала уже от самого адвоката.
Когда родственница пропала, и ее не было уже два дня, Алиса забила тревогу. Отнесла заявление в милицию, предпринимала поиски сама. Но в квартире не было ничего украдено, даже документы лежали на привычном месте. Куда пропала Любовь Николаевна Тихомирова осталось тайной. Для Алис это было очень болезненно, ведь с тетей они были ближе чем племянница и тетя. Скорее мать и дочь. Да и как могло быть иначе, если с семи лет она проводила у нее все свое время. Родителе вечно пропадали на раскопках будучи известными археологами, а девочка жила у маминой сестры. Любовь Ивановна была странной, взбалмошной, но очень преданной. Всю свою любовь она отдавала ребенку, которого бросили родители. Каждую минуту она доказывала, что Алиса не одинока, и есть любящий ее человек. Алиса отвечала тем же.
При всех странностях тетушки, она крайне мало говорила про свою личную жизнь. Таковая у нее безусловно имелась. Мужа у Любы не было, но была тайна. Тайна, про которую та много раз говорила Алисе и обещала открыть, когда та подрастет достаточно, что бы понять.
Вновь перечитав завещание и положив его обратно в сумку, она вновь развернулась к двери и открыла ее. Дорогая металлическая дверь открылась бесшумно, приглашая вновь вступит в царство тетушки. С твердым намерением довести дело до конца, Алиса прошла в комнату. Непрошенные слезы опять скопились в глазах, но плакать она не стала. Медленно обвела взглядом до боли знакомую комнату и села в мягкое кресло.
За окном ночь готовилась вступить в свои права, а старинные часы пробили восемь часов. За воспоминаниями время летела быстро, а девушка так и не сдвинулась с места. Вот тетушка ее утешает после падения с велосипеда, а вот она радуется отлично сданным экзамен. Вот слезы первой любви, потерянной дружбы. Было все: много хорошего, меньше плохого. Тик-так, тик-так…. Часы на стене пробили полночь. Вновь достав завещание, Алиса перечитала пункт второй и стих. Это не помогло ей понять, и она решила прочитать все еще раз, но только вслух. На минутку она даже подумывала встать на табуретку, что б как в детстве, но решила ограничить свои фантазии. Поднявшись с кресла, она начала декламировать стихотворение, которое знала наизусть. Вот тут и начались странности. Часы, что исправно шли , никогда не ломались, вдруг остановились. Алиса запнулась и уставилась на них с изумлением. Сейчас часики мерцали мягким зеленоватым светом. Но быстро потухли и пошли вновь. Алиса от удивления даже рот открыла и подошла к ним. Но те тихо продолжали свой ход, как будто все это только примерещилось ей. Вернувшись на место она вновь начала читать и все повторилось. Только в этот раз девушка больше не прерывалась, а дочитала до конца. А часы с каждым словом все сильнее мерцали. В какой-то момент их свет стал ровным и изумрудным. Он не слепил, а скорее освещал мягко освещал комнату, придавая ей загадочность и совсем другой вид. Девушка с замирающим сердцем закончила, ожидая, что свет потухнет. Но он все также освещал комнату. Предметы мебели, что были знакомы ей с детства, сейчас казались волшебными и нереальными. Создавалось ощущение, что она попала в лес. Лепнина по потолку и мебели сплеталась в узоры. Ковер, что лежал здесь всю жизнь и не потерял свою ворсистость , сейчас напоминал траву. Лес, поняла Алиса. Она будто попала в лес. Нереальный лес.