От Ганнибала не укрылось то, что многие в его армии мучаются сомнениями. Магарбал, Мономах и Магон уговаривали его выступить перед наемниками. Но Ганнибал и слушать об этом не хотел.
На четвертый день — последний день пребывания армии на острове — в лагере появились всадники с востока. Как ползучий огонь, пронеслась по лагерю новость: у Ганнибала в гостях всадники, перешедшие Альпы! Позднее вся армия обступила предводителя всадников. Это был светловолосый богатырь, намного выше Ганнибала. Первым начал Ганнибал. Он сказал:
— Это Магил, царь бойев. Он пришел к нам через горы. Там, где обитает его народ, уже говорят о нашем приближении. Магил принес нам хорошую новость: не только его народ, но и другие племена готовы выступить с нами против римлян. Восстание уже началось. Когда у инсумбров[46] появились римские землемеры, чтобы выбрать земли для новых римских городов, они были убиты, а гарнизоны изгнаны из укреплений. Пришло время, чтобы явились мы, говорит вождь Магил, нас уже ждут. А теперь слушайте его!
Магил выступил вперед и поднял голову. Таким образом он показался всем еще выше. Он говорил очень громко, широко раскрывая рот. Мало кто понял смысл незнакомых слов, еще немного, и над ним стали бы уже смеяться. Но Ганнибал вовремя начал переводить:
— Вы, наверное, задумываетесь о трудностях лежащего перед вами пути. Белизна, глядящая на вас с небес, пугает вас. Но слушайте: и мы перешли через эти горы, но шли не со слонами, а с женами и детьми. Беловез[47] провел свой народ через Тауринский перевал. Элитори провел своих ценоманов через Альпы. Бойи, лигурийцы, сеноны — все они прошли через эти горы. Двадцать лет тому назад вожди бойев Атис и Галатас провели здесь свои народы на юг. Конколитан поднялся со своими людьми вверх по Родану, так же как и вы. Дорог и проводников хватает. Там, наверху, в горных долинах, тоже живут люди, как и повсюду. И нет на свете гор, которые упирались бы в небеса.
Затем Ганнибал указал на Магила и его спутников.
— Они прошли тем путем, которым пройдем и мы! — крикнул он. — Или вы думаете, что они перелетели через Альпы на крыльях?
Магил опять открыл рот и что-то крикнул. Он протянул руку по направлению к слонам. Ганнибал перевел его слова:
— Разве у вас у самих — не горы, эти ваши слоны? Когда они спустятся с вами с Альп, римляне так побегут от вас, что вы их уже не догоните!
И опять случилось так, как четыре месяца тому назад, когда начался марш: вся армия закричала, как один человек:
— Ганнибал прав!
— Мы встретим вас, как братьев, — закончил свою речь Магил, воодушевленный криками одобрения. — Я всем расскажу о воинах Ганнибала, — пообещал он.
Ганнибал с трудом уговорил его задержаться еще на день.
В последний день перед походом у всех на острове было праздничное настроение. Наемники тешили себя мыслью, что их с нетерпением ждут по ту сторону гор. Над Альпами стали подшучивать:
— Они расступятся, как только увидят наших слонов! Хладнокровие сохраняли одни только слоны. Когда мы на рассвете выступили, слоны бесшумно вышли из лагеря. Серая цепочка холмов, покачиваясь, двинулась в горы.
Десять дней подряд по левую нашу сторону все время были реки, сначала Родан, потом Арар, а по правую поднимались отвесные скалы. Иногда они так близко подступали к реке, что казалось: мы не сможем между ними пройти. Но дорога все-таки была, и вскоре армия привыкла передвигаться между скалами и рекой. Бранк приказал всадникам ехать во главе колонны, и они служили посредниками между армией и теми племенами, через чьи территории мы проезжали. Без потерь дошли мы до горного потока Друета, который впадал в Арн. Этот стремительный поток нам надо было перейти. Он был неширок: наши пращники[48] попробовали перекинуть на другой берег стволы деревьев, и успешно, но наемники, лошади и слоны боялись приблизиться к берегу бурного потока. Люди Бранка не скрывали от нас, что это опасная река, ее берега покрыты сыпучей галькой, в ней много водоворотов, а для переправы через нее не пригодны ни плоты, ни лодки.
Тем не. менее Ганнибал приказал соорудить плоты и спустить их на воду. Первый же плот засосало в водоворот, он перевернулся, и одиннадцать наемников утонуло. Ганнибал приказал установить в реке на одинаковом расстоянии друг от друга шесты и связать их кожаными ремнями, чтобы за эти перила люди могли держаться, переходя реку. На установке шестов утонуло еще несколько человек, их унесла река. Вода была с привкусом льда. i Наемники взирали на горы, которые по мере приближения к ним вздымались все выше и выше. Теперь они занимали половину неба. На вершинах гор лежал снег, и небо казалось к нему приклеенным. Облака, висевшие над вершинами гор, были грязно-белого цвета. Воздух был холодным и резал кожу, как нож, воины проклинали все на свете и хотели вернуться назад, на Родан, чтобы в открытом бою схватиться с римлянами, вместо того, чтобы мучиться в этом аду, полном невидимых дьяволов.
Одежду и оружие снова сложили в походные сумки — надо было переходить реку. Ганнибал шел одним из первых. На другой стороне реки горели костры, зажженные для того, чтобы люди могли обсушиться. Перила сослужили воинам Ганнибала верную службу. Слонам перила, конечно, не помогли. К тому же вид огромных пылающих костров на другом берегу реки приводил их в волнение, и было просто невозможно перевести их через нее. Вскоре погонщики отыскали брод, где слоны смогли перейти реку. Как и при переправе через Родан, первыми были пропущены слонихи.
Сначала слоны не захотели входить в воду, два из них даже повернули назад, но в конце концов трое храбрецов рискнули. Они осторожно и внимательно ощупывали ногами дно, прежде чем сделать следующий шаг. Они перебрались через реку живые и невредимые. Но никак не удавалось убедить войти в воду тех двух слонов, которые повернули назад в самом начале. Великан-погонщик нашел особый брод, через который перебрался и Карлик — местами ему все же приходилось плыть.
Карталон предложил построить оставшихся тридцать пять слонов вплотную друг к другу и завести их в реку. Все согласились, слонов разместили в три ряда, Сура и Рокко поставили по краям первого ряда.
Слоны начали шаг за шагом двигаться вперед. Вздувшаяся река, доходившая им до животов, а еще больше страх перед ледяной водой заставляли их крепко прижиматься друг к другу. Как единый остров, состоящий из серых холмов, подошли они к середине реки, потом прошли еще немного. Внезапно четыре или пять слонов потеряли точку опоры на дне, покрытом галькой. Они повалились в воду, увлекая за собой остальных. Среди слонов началась паника, которую невозможно было унять. Каждый погонщик думал только о себе и своем слоне. Карталон, который сидел позади меня, закричал на Сура. Но среди крика других погонщиков и тревожного рева слонов невозможно было различить ни слова. Сур стоял в воде как скала. Он снова пошел только тогда, когда почувствовал, что рядом нет других слонов. Он осторожно переставлял ноги. Кончик откинутого хобота виднелся надо лбом между огромными буграми. Когда Сур пошел, Карталон перестал кричать. Сур так долго ощупывал ногой дно, прежде чем сделать шаг, что Карталон от нетерпения стал постукивать меня по спине. Наконец осталось пройти всего три или четыре шага до берега. Но Сур снова остановился. Карталон стал уговаривать его, потом ударил по ушам палкой. А потом он сделал то, чего еще никогда не делал с тех пор, как я стал ездить на Суре: он схватил железный багор, висевший сбоку седла, и стал колоть слона за ухом. Боль заставила Сура сделать еще один шаг. Потом он оступился и сбросил меня и Карталона в воду. Я успел схватиться за торчавший из воды бивень. Под ногами я ощущал гальку. Меня она держала, а Сур никак не мог нащупать передними ногами твердую опору. Он был вне себя от страха; он даже попытался сбросить меня и все больше и больше увязал в гальке. Меня снесло волной, но Карталон поймал меня и выволок на берег.
— Он растоптал бы тебя, — сказал, задыхаясь, Карталон. — Когда он в таком состоянии, ни ты, ни я для него не существуем.
46