Ким, приехав в Шереметьево (в тот раз я оставалась дома — готовила праздничный обед), не обнаружил никакой информации о прибытии самолета из Лондона. Обыскав вдоль и поперек аэровокзал, он вышел из здания, не зная, что еще предпринять. Там его внимание привлекла печальная фигура: женщина сидела на тротуаре, устало опустив голову. Он подошел и спросил:
— Нишия?
— Yes! (Да!) — удивленно ответила она.
Тем временем Джон метался в поисках Кима и был в полной растерянности: он не знал нашего адреса и не говорил по-русски. К счастью, все закончилось благополучно.
Наше путешествие по Волге длилось 16 дней. В этой поездке нас сопровождал очередной Владимир со своей дочкой-подростком. Он прекрасно ладил с Джоном, но сражался с ним за шахматной доской. Мы еще не успели расположиться в своих каютах, как нас вызвала на «собеседование» буфетчица, крашеная блондинка с беспокойными глазами, металлическими зубами и великолепной фигурой. Она сразу поняла, что имеет дело с солидными людьми, и предложила свои услуги по снабжению напитками. При этом она цепким взглядом ощупывала мужчин, пытаясь определить свою потенциальную жертву. Тем не менее свое обещание буфетчица сдержала, и мы были обеспечены пивом и минеральной водой на всем пути следования.
Мы побывали во всех приволжских городах. В крупных портах стоянка длилась по несколько часов, и каждый раз на причале нас ждали две черные «Волги», которые привлекали внимание всех пассажиров корабля. Нас радушно встречали местные представители КГБ и после осмотра достопримечательностей города угощали обильным обедом. Мы уже привыкли к подобным мероприятиям и принимали их как неизбежность. Джону доставляло удовольствие русское хлебосольство, а для Нишии это было настолько мучительно, что она часто предпочитала оставаться на корабле. Ее недовольный вид и отсутствие аппетита вызвали сочувствие даже у суровой официантки, и та спросила Нишию, чего бы ей хотелось на завтрак.
— Marmelade, — грустно сказала Нишия и поневоле развеселилась, когда вместо джема, который подают к традиционному английскому завтраку, ей принесли коробку мармелада в шоколаде.
На очередном обеде в Костроме Джон был неприятно удивлен, что со стола убрали выпитую наполовину бутылку водки. Ее тут же заменили новой. Кима позабавило беспокойство Джона, непривычного к такому расточительству.
В Астрахани мы побывали в кремле, красоту которого, как и изобилие южного базара, трудно описать. Мы особенно подивились разнообразию форм и размеров помидоров всевозможных оттенков — лимонно-желтого, ярко-оранжевого и кроваво-красного — цветов. Большую часть дня мы провели на катере в заводи, купаясь и забрасывая удочки, ничего не поймав. К счастью, кто-то заблаговременно выловил большого осетра, которого разделали на наших глазах. Нас угощали свежей икрой, которую мы ели столовыми ложками, а потом ухой.
Речники прониклись особой симпатией к Джону: они с удивлением говорили, что никогда в жизни не видели, чтобы кто-нибудь выпил столько водки и при этом вел себя так прилично. Ему даже доверили штурвал корабля, которым он уверенно управлял на большой скорости. Огни города стремительно приближались к нам, и я зажмурилась от страха — мне казалось, что мы вот-вот врежемся в многоэтажный дом на берегу. Между тем Джон плавно подвел катер к причалу, вызвав одобрение команды.
Судя по тому, как часто у нас бывали Джон и Джозефина, им эти поездки доставляли удовольствие. Джон сам говорил об этом, но однажды удивил меня, когда, оглядывая кухню, сказал:
— Здесь все так примитивно, но, несмотря на это, мне так хорошо у тебя!
А я-то думала, что у нас шикарная кухня, так же считали и мои друзья, у которых все было гораздо скромнее. И только побывав в Англии, в гостях у детей, я поняла, какая бездна нас разделяет на бытовом уровне.
Самый младший сын, Гарри, приезжал при мне только один раз (он побывал в Москве еще до моей встречи с Кимом и ездил с ним в Эстонию). На этот раз он приехал в декабре. В тот год выдалась на редкость морозная и снежная зима, и мы катались с ним на лыжах в Измайловском парке (для этого специально купили ему лыжи с ботинками), а потом мама угощала нас обедом с блинами. Обед ему пришелся по вкусу, но желания повторить лыжную прогулку у него больше не появилось, как и оказалось достаточно всего одного посещения открытого бассейна «Москва».