21
Была четверть двенадцатого. За окнами стояла кромешная тьма, а в гостиной горели свечи, и я заряжал свой револьвер.
Лестрейд и Уотсон ушли около полутора часов назад в полицейское управление. Я должен был дать Элен последние инструкции, вместе с ней покинуть дом, а затем присоединиться к ним. И Элен сейчас одевалась в своей комнате.
Я был на удивление спокоен, и мысли, которые время от времени всплывали, не мешали мне вкладывать патроны в обойму. Так было всегда: когда предстояло нечто важное, ничто не могло сбить меня с толку.
... Я услышал ее шаги на лестнице и обернулся. - Помнится, еще сегодня утром здесь наблюдалась обратная ситуация, - сказала Элен, спускаясь вниз, - я сидела в кресле, а вы шли по лестнице, и я вот так же повернулась к вам, хотя точно знала, что это именно вы.
Я встал и оглядел ее. На ней было изумительно красивое вечернее платье цвета бордо, несколько локонов лежали на треугольном вырезе сзади, а губы, казалось, были созданы из того же шелка, что и весь наряд. От нее трудно было оторвать взгляд, и я не пытался скрывать, что восхищен.
Она давно привыкла носить на себе восторженные взгляды. Сейчас она просто улыбнулась и сказала как бы между прочим: - Я вижу, теперь вы не сомневаетесь, что я сумею отвлечь Гриффита от чего бы то ни было. - Я не сомневался в этом и раньше. Но, мисс Лайджест, вы не думаете, что ваш вид... словом, что он может вызвать его подозрения? - Уверяю вас, мистер Холмс, я все тщательно продумала. Я перебрала весь свой гардероб и решительно настаиваю на этом платье. - Что ж, не буду с вами спорить, - согласился я. - Я отдаю себе отчет в том, что у вас могут быть особые причины для всего этого и особые соображения насчет деталей.
Она беспомощно и удивленно посмотрела на меня: - Иногда я просто проклинаю вашу проницательность, произнесла она едва слышно.
Я положил револьвер в карман брюк и молча предложил ей плащ. - Нет, плащ не нужен, - сказала она и взяла со стула свою легкую черную шаль. - Вы дадите мне еще какие-нибудь указания, мистер Холмс?
Я откинул плащ на диван и повернул ее к себе за плечи: - Я умоляю вас, будьте осторожны - это мое основное указание! Вы меня понимаете, мисс Лайджест? Обещайте, что не станете играть с огнем.
Ее глаза передо мной наполнились бликами от свечей и тем страстным блеском, который я так любил... - Я могу обещать лишь то, что буду хладнокровна и расчетлива. Но кто знает, как все обернется?.. - Поймите ради всего святого, что он может просто убить вас, когда весь мираж растает! Ему будет нечего терять, и вы nj`fereq| самой вероятной жертвой его мести! - Вы будете там и постараетесь, чтобы этого не случилось... А вообще-то, если вы не будете меня трясти и отпустите, я и сама постараюсь. - Простите... - проговорил я, выпуская ее из рук. - Уже пора идти? - Да, пора. Идемте.
Я затушил свечи, и мы покинули дом.
Ночь была теплой, по-сельски тихой и почти безлунной тонкий месяц на небе едва освещал нам дорогу. Впрочем, глаза скоро привыкли к темноте, и я уже хорошо различал силуэт Элен, шедшей рядом со мной. - Дайте, пожалуйста, руку, - вдруг сказала она, - мне будет спокойнее и меньше шансов, что я упаду в этой тьме.
Я взял ее за руку и почувствовал, как от волнения и тревоги дрожат ее пальцы. Казалось, темнота и тревога сделали с Элен свое дело: - Боже, как я боюсь, - прошептала она неожиданно. - Вам нечего бояться, мисс Лайджест, - ответил я, крепче сжимая ее руку, - если вы не станете намеренно рисковать, у нас все получится. - Вы даже не знаете, как я боюсь, - снова сказала она, словно не слыша моих слов. - Я это чувствую.
Она издала неопределенный звук - то ли хмыкнула, то ли всхлипнула от моих слов. - Чувствуете - может быть, но вы не знаете!..
Где-то в соседней деревне зашлись лаем собаки, но потом опять все стихло, и долгое время мы слышали лишь звук собственных шагов.
Я прислушивался к своим внутренним часам. До полуночи оставалось не больше десяти минут, и впереди на черном небе уже можно было различать еще более черную изгородь парка Голдентрила. Нам пора было расходиться. - Все, - сказал я Элен, и она отдернула от меня руку, теперь вы пойдете одна по этой дороге и потом по центральной аллее парка до самой беседки, а я пройду вдоль изгороди Уотсон и Лестрейд, наверное, уже ждут меня... Идите и ничего не бойтесь!
Она пообещала не слишком торопиться и следовать нашим уговорам. Я махнул ей рукой и быстрым шагом направился искать остальных.
Инспектор и доктор уже ждали меня в условленном месте. - Я бы все же не курил на вашем месте, друзья мои! - сказал я. - Вашу сигару, Уотсон, видно на расстоянии полумили... Вы все устроили, как мы договаривались, Лестрейд?
Лестрейд покачнулся на каблуках и сложил руки за спиной. - Да, мистер Холмс, - ответил он, - двое моих людей уже на своих местах в парке, еще двое дежурят на станции на случай особой ситуации, и один парень сидит в кустах на подходе к беседке. Он даст нам знать, все ли в порядке, когда мы будем подходить туда, и сам будет ценным свидетелем. А где сейчас мисс Лайджест? - Она еще за пару сотен ярдов до парка, но нам надо идти. - Честно говоря, Холмс, - сказал Лестрейд, - этот план мне уже не кажется столь замечательным. Здесь полно риска, и больше всего меня волнует сама леди Элен! Запомните - вы мне за нее поручились! - Не ворчите, инспектор, а лучше идите за мной, - ответил я, - и делайте это как можно тише! Это и к вам относится, Уотсон.
Мы пробрались в парк через боковую калитку, прошли по узкой тропинке с нависшими над ней ветвями, пересекли одну из центральных дорожек и вошли в густые заросли кустарника. Несколько знаков фонариком из соседних кустов дали нам понять, что можно устраиваться на нашем наблюдательном пункте.
Из зарослей была отлично видна беседка: даже в слабом лунном свете ее мраморные грани давали отблески, которые сливались в достаточно четкие очертания.
Я довольно удобно устроился на поросшем мхом камне и стал, как и все, напряженно вглядываться в темноту...
Ждать пришлось недолго - скоро мы увидели приближающиеся огоньки, и вскоре они оказались канделябром в руках Гриффита Флоя.
Флой поставил свечи на стол, рядом установил бутылку вина и два бокала, потом достал портсигар и закурил.
Принесенные им свечи хорошо освещали площадку вокруг беседки, и нам было отлично видно все, что он делал.
Я достал часы и поднес их к лицу - было пять минут после полуночи. Гриффит тоже вынул свои часы из жилетного кармана, взглянул на них, убрал обратно и стряхнул пылинки со своего темного коричневого пиджака. Он заметно волновался, часто затягиваясь и время от времени напряженно выпуская дым из ноздрей. Через пару минут он вскочил и стал расхаживать вперед-назад около беседки, а затем достал новую сигарету.
Прошло еще пять минут... Флой откупорил бутылку вина, налил себе полный бокал и залпом осушил его.
Время шло, а Элен все не было, и каждая минута ожидания казалась нам вечностью, а Гриффита делала еще более нервозным. Когда в пепельнице было уже полно окурков, и он в нетерпении в очередной раз взглянул на часы, на аллее послышались шаги...
Появилась Элен, и Гриффит быстро подошел к ней. - Господи! Как хорошо, что вы пришли! - почти шепотом сказал он, беря ее за руку. - Мне казалось, я умру, ожидая вас. - Я не могла прийти раньше, - сказала Элен, позволив ему несколько раз прижаться губами к ее руке, - ужин затянулся, потом бренди в библиотеке - словом, пришлось ждать. - Это неважно - главное, что вы пришли, моя дорогая! продолжал шептать Флой. - Я очень боялся, что вы проигнорируете мое письмо, не придадите ему должного значения... - Вы слишком меня взволновали, и я не смогла проигнорировать вашу просьбу. Можно я сяду? - Да, конечно! Хотите, я налью вам вина? - Что ж, налейте. Я вижу, вы тщательно готовились к нашей встрече. - Как и вы, моя дорогая, - усмехнулся Гриффит, разливая вино по бокалам. - С чего вы взяли?