Как-то заявляются к знакомому часовщику, пожилому классическому еврею Изе. У Изи как раз неприятности. Повадился его обижать Пират, здоровенный бандит с "дюковского" парка. Тоже популярный в городе. В прошлом чемпион вооруженных сил по боксу. В тяжелом весе. Все чего-то требует от старенького Изи. И лупит почем зря. Имея уважение к возрасту, не сильно, но регулярно.
Изя плачется Маэстро и Гиене. Те обещают помочь.
Во время очередного набега Пирата завязывают потасовку. (Интересно было бы ее пронаблюдать: Пират в два раза тяжелее Маэстро и Гиены, вместе взятых.) В потасовке Маэстро ножом пырнул Пирата в живот. Вся мастерская в крови. Пират, скрюченный, лежит на полу, Изя в ужасе. Помощнички, чтобы не подводить часовщика, утаскивают с собой зарезанного.
На следующий день заявляются к Изе с сообщением, что Пират в реанимации, милиция на хвосте и...
Дальше классика: тянутся деньги. До тех пор, пока Изя случайно через окно Сарая (бывший ресторан "Театральный") не замечает кутящего Пирата.
Маэстро плевался:
- Просили же: потерпи недельку, отсидись дома... Вот так, работай с бандитами.
Сколько я его знал, видел в разных рисковых ситуациях, Маэстро изо всех сил избегал конфликтов. Впрочем, это профессиональная черта настоящих аферистов. Но, если деваться было некуда, мог продемонстрировать и настоящий дух, способность на все...
Это было... Неважно, в одном из центральных ресторанов. Маэстро ужинал с женой Светкой и ее сестрой. Мирно, по-семейному.
Оказалась в этом же кабаке пара жлобов. Залетных, должно быть, потому как Маэстро не признали. Все поглядывали на женщин, спутниц Маэстро. Тот заметил, насторожился. Но не уходить же.
Подходят жлобы к столику троицы. Один заявляет:
- Выйдешь со мной. - И нахально так, цепко берет за руку сестру Светки.
- О, хлопцы! - обрадованно улыбается Маэстро. - Яшку Кривого давно видели?
- Сиди тихо, - второй амбал тяжело кладет обе руки на плечи Маэстро. Стоя у того за спиной, не давая встать.
Маэстро берет со стола салфетку, промокает губы, чуть отодвигается и бьет стоящего сзади салфеткой в живот. Тот, охнув, выпучивает глаза. Напарник растерянно наблюдает, как на животе его приятеля расплывается алое пятно.
- Ну, нам пора, - сообщает им Маэстро и, поторапливая спутниц, покидает ресторан.
Под салфеткой на столе лежал нож. Ресторанный, обеденный. И тут надурил с фокусом зарезал.
С Маэстро иметь дело было непросто. Ухо, кто бы ты ни был, стоило держать востро. Даже если ты - ближайший партнер. Это у него было на уровне рефлекса - дурить.
Обыграли они на пару с Тимуром в Аркадии бармена. Деньги тот все отдал: это понятно. Должен остался, тоже само собой. Ну и, конечно, перстень-печатку отдал.
Маэстро сразу же вырядился в украшение. И, оставив пока беседующих Тимура и бармена, пошел купаться. Возвращается, отфыркиваясь, обтирается полотенцем...
- Маэстро! Печатка где?! - восклицает Тимур.
Долго Маэстро изумлялся. Отодвинув от себя руку, направив злосчастный палец в небо. Всем палец показывал, как нечто, не имеющее к нему отношения.
- Ну надо же, зараза, - осуждающий взгляд на перст. - Как чувствовал, не хотел надевать. Свободно болтался, соскочил. Пойду поныряю, может, найду.
И понырял бы, но удержали. Хотя все присутствующие и понимали: перстень где-нибудь под приметным камушком на дне.
Конечно, при разделе имущества драгоценность не учитывали. С пониманием отнеслись к неприятности. Как и положено у хороших приятелей.
Будучи на "химии" (тоже надо умудриться: имея за спиной судимость, вторично попасть на "химию". Это они у скупки золота "кинули" одного из консультантов фильма "Место встречи изменить нельзя". Кстати, консультанта по вопросам жульничества. За это Маэстро и взяли. Потерпевший на суде утверждал, что Маэстро ни при чем), так вот, будучи на "химии", Маэстро организовал прием малолеток в касту воров. С приемными экзаменами, с тестами. С выдачей удостоверений. Гордые свежеиспеченные воры, разумеется, вносили крупные взносы в общак. Общак контролировал Маэстро...
Что с учителем не стоит расслабляться, я понял в самом начале совместной деятельности, но и меня он, было дело, подвел.
Посетили Одессу французские тележурналисты. Что-то вроде нашего "Клуба кинопутешествий". Одессу они держали за очень романтичный город. И очень криминальный. Нужен им был жулик-консультант. Сашка Милкус, известный московско-одесский журналист, который таскался с французами в качестве куратора, отыскал меня.
Сидим в номере "Черного моря". Французов очень интересует, чтоб жулик из ничего сделал деньги.
- Много? - спрашиваю.
- Как можно больше, - улыбается переводчица.
После небольшой процедуры всучил им вместо их стодолларовой купюры их же один доллар.
Но дурить перед камерой никого не, собирался. Маэстро им был бы в самый раз.
Нахожу его, знакомлю. Маэстро произвел впечатление, и к тому же он готов работать.
Французы желают, чтобы он "надул" кого-нибудь в порту на морвокзале. Перед скрытой камерой.
Подгадываем момент, когда в порт приходит "Собинов", договариваемся со спецслужбой, устраивающей рейд на морвокзале каждый раз, когда приходят суда, чтобы нашего исполнителя не трогали.
Французы показывают, в какое место Маэстро должен подвести клиента, чтобы оказаться в кадре. На теле, под рубашкой, прячут радиомикрофон и отпускают на охоту. Договорившись, разумеется, о гонораре. Деньги клиенту после съемки, само собой, вернут.
Маэстро ловит клиента, таскает по всему морвокзалу. Французы нервничают: что он тянет.
- Так положено, - успокаиваю. А самого терзают грустные предчувствия.
Маэстро с клиентом где-то в морвокзале. (Группа расположилась на площади перед вокзалом.)
Переводчица, на которой наушники радиоприемника, краснеет, меняется в лице. Беру наушники, слушаю. Маэстро с клиентом - в туалете. Ярко представляю картину: стоят рядом у писсуаров. Слышно четко (микрофон фирменный), как мочатся, пукают, при этом беседуют по душам. Все пишется на пленку.
"Кинул" наш герой фраера где-то в закутке. Как исчез с морвокзала неизвестно. Мы вроде выход контролировали. Микрофон передал через оперативника. Того самого, которому запретили Маэстро трогать. Хорошо, хоть так. За микрофон я больше всего и переживал. Знал бы Маэстро, что эта штучка пять тысяч долларов стоит!