Делюсь с читателем всеми этими шулерскими мистическими традициями и понимаю, можно к рассказанному отнестись скептически. Подумаешь, мало ли ничем не подкрепленных суеверий...
Действительно немало. Некоторые граждане-материалисты даже не верят в ясновидение. Я в нем тоже до поры до времени сомневался. Пока сам не сподобился.
Это снисходило ко мне пять раз. Дважды четко, безошибочно и еще трижды не совсем убедительно, на грани видения и завесы... Для некоторых ясновидение – дело житейское, повседневное. Я – не из таких. Поэтому случаи помню четко и, что удивительно, не знаю, хотел ли, чтобы они повторялись...
Это случилось под утро после долгой игры. Первый раз во время игры-жертвоприношения. Часов с трех ночи понял, что игру надо отдавать в жертву теории вероятности. Умудренный прошлыми обрядами, без сожаления дал вероятности отвязаться. Пустил игру на самотек, расслабился.
И с рассветом началось...
Говорят, ясновидение – это видение картинок.
У меня было не так. Никаких изображений не возникало. Просто знал: у соперника именно такие карты и первый его ход будет именно таким. Не видел карты и еще не видел ход. Но знал. Как будто перед раздачей сообщили, и – запомнил. Нет, не перед раздачей... После того, как уже розданные карты лежали на столе. И известно было только то, что будет происходить в совсем ближайшем будущем. В пределах розыгрыша одной раздачи. Но и результат игры был известен. Как сейчас помню: триста семь рублей. Таким он и оказался.
Странное было чувство: все знаешь, а поделать ничего не можешь. Странное тем, что это не обижало. И помню, что происходящее не казалось удивительным. И не пугало.
Все прошло, когда встал из-за стола. Интересно было бы, чтобы оно продлилось хотя бы до того момента, когда лягу отсыпаться. Чтобы продержалось вне игры. Да и этот интерес возник не тогда, а после. Когда проснулся нормальным.
Вспоминая то свое состояние, пробовал угадать, что случится через какое-то время. Не угадывал. Но вспомнил еще одно. Пришедший в себя, в реальность, пробовал угадать из любопытства. А тогда любопытства не было. Знаю, и ладно.
В отличие от нормального меня, ясновидящего, будущее не могло испугать. Каким бы оно ни предвиделось. И стало понятно спокойствие ясновидящих, знающих час собственной смерти.
Во второй раз предвидение снизошло тоже в игре, но уже в выигрываемой. В покере. И тоже под утро.
Та же история: после каждой раздачи становились известны все карты соперников. В покере это решает все.
Еще один, по-видимому, существенный момент: озарение повторилось после того, как я перестал использовать шулерские навыки, расслабился, имея запас выигрыша.
И вновь состояние не принесло ни радости, ни удивления. Только отметил про себя:
«Кажется, начинается...»
И так же все закончилось. После завершения игры.
Три невнятных эпизода произошли после первых двух.
Все было почти так, но... Временами я словно спохватывался. Пытался уразуметь происходящее, и оно тут же терялось. Терялась возможность предугадывать. Как будто в памяти, в той, где хранилась сообщенная заранее информация, случались провалы. И эти провалы раздражали.
Никому ничего не хочется доказывать. Просто с некоторых пор, нарываясь на популярные споры о возможности ясновидения, в душе пожимаю плечами. Это личное дело каждого. У кого-то дело было, у кого-то нет. У меня было.
Вернусь к тому, с чего вступил в главу...
Когда был начинающим, горячим, гонористым, лез в поединки со всеми без разбора. Особо не обламывали, не нарывался на тех, кто смог бы обломать как следует. Кстати, и в этом проявился покровитель. Могли так одернуть... Надолго выработался бы комплекс неполноценности. Обходилось.
Как-то ввязался в игру с одним из тех, кто... Кто мог бы обломать. Но это уже потом понял, повзрослев, остепенившись. А тогда... И знал же, что человек уважаемый, зубы на игре сточивший. Причем не только на игре с фраерами. Заслуженные «каталы» пляжа держались с ним весьма почтительно.
Конечно, и у меня уже репутация имелась. Рано познавшего секреты, не слишком вежливого со старшими, бесцеремонного скороспелки. Непонятно откуда возникшего, но держащегося так, словно самые авторитетные «каталы» Союза – все мои родные отцы.
Этот, зубы (в том числе и на скороспелках) сточивший, на пляж, похоже, расслабиться забрел. И вкусить почтения хорошо воспитанных коллег.
Пляжники, из самых уважаемых, обступили его, наскоро организовали этакий «круглый стол» для избранных. Конференцию по обмену опытом. Все – как положено: отчет о достигнутых результатах, новейшие разработки, советы мэтра.
Мэтр держался достойно, не перебивал выступающих, выказывал одобрение, иногда деликатно, без оттенка высокомерия, поправлял, подсказывал.
Я со стороны наблюдал весь их церемониал.
– Чего всполошились? – поинтересовался у одного из рядом стоящих, не рискнувших приблизиться к избранным, знакомого жулика.
– Ты что? – изумился тот. – Это же Черныш!
– Да? Странный какой-то Черныш. Совсем лысый.
Нахально направился к «круглому столу».
– О! – неискренне обрадовался мне Учитель, немолодой худющий «катала», сидящий на топчане рядом с Чернышом. – Вот она – наша смена.
Представил меня мэтру, присовокупив рекомендацию:
– Техника – ничего, но уважения к старшим... – Он неодобрительно цыкнул зубом.
– Молодежь, – неожиданно приветливо улыбнулся мне мэтр. – Техника – дело не последнее. – Засокрушался: – Где они нынче, технари? Все норовят вдвоем, втроем фраера «хлопнуты». Квалификацию теряете. – Он с укоризной, но безобидно глянул на образовавших круг. И вдруг – ко мне, выверено, точно:
– Сыграешь с пожилым человеком? Порадуешь искусством?
Что мне его выверенность? Понятно, мэтр решил одернуть. Но и мне же интересно, потому и подошел.
Кстати, молодец мужик, боец. Зачем ему было играть? Выиграет – авторитету не особо прибудет. Проиграет – пошатнется на пьедестале. Игра явно не ради денег. Так что никаких приобретений не сулила. Но на поединок вызвал. Значит, не сомневался: обыграет, поставит сопляка на место.
Об этом я позже подумал. Через несколько лет.
А тогда мотнул головой на карты, которыми шелестел Черныш, и с насмешливым вызовом спросил:
– Играем вашей колодой?
– Возражать не будешь? – изучающе спросил и он.
– Ради бога! – Мне даже увлекательнее было обескуражить его – его же картами.
– Молодец, – похвалил мэтр. – Играть будем тв– Молодец, – похвалил мэтр. – Играть будем твоими.
Я пожал плечами. Понимал: демонстрирует уровень и снисходительность.
– Ну-ка, ребятки, – это он нашим, заинтригованным. Образовавшим круг. – Не стойте за спиной у юноши.
Я пошел за своими вещами. Со стороны глянул – Учитель что-то усердно пояснял Чернышу. Стало ясно: этот зараза-педагог в курсе некоторых моих «коронок».
Не понимал я, сопляк, что для мэтра «коронки» – семечки. Да и несолидно ему было бы при всех шпионскими данными пользоваться. В поединке со мной, щенком. Учитель мог рекомендовать только одно: не считать меня фраером. Черныш слушал сдержанно, без насмешки в глазах. Настоящий «катала», было чему у него поучиться.
Мэтр достал карты из принесенной мной пачки, чуток поразглядывал их. Небрежно, не столько от недоверия, сколько по привычке. Бросил на топчан...
Играли достаточно долго.
Я решил не спешить, посмотреть, чем будет «кормить» авторитет. Ждал партии три, никогда прежде себе такой пассивности не позволял. Но «кормежки» так и не дождался. Понял, что скорее всего Черныш желает воспитать меня на контригре. Оптимальная тактика, если желательно сбить спесь с задаваки-технаря. Пусть сбивает, глядишь, что-нибудь да проглотит.
Не проглотил волчара. Ни кусочка.
Я и так, и этак. Не лезет. Все выплевывает. Причем без удивления, сдержанно. Время от времени даже одобрительно кивая. Без намека на насмешку.