— Он не из тех, что пришли с нами, — объяснил Морик. — Он чужой. Он очень стар и копает средь бела дня. И уже третий день в одном месте.
— Почему же вы мне ничего не говорили? — рассердился отец.
Тана стала защищаться:
— Ты же не хотел больше копать. л
— Мы не видели, как он появился. Он просто оказался тут, — сказал Морик. — Он копает не спеша. И знает, где надо копать.
Отец захотел сразу же отправиться туда. Мать удержала его. Она показала на рыб:
— Это было хорошим началом…
— На побережье моря мы тоже будем жить впроголодь, — сказал отец. — Если там действительно кто-то копает, я отсюда не уйду. — Он взял Морика за руку. — Ты говоришь, он очень стар?
— Очень, — кивнул Морик.
— Тогда он кое-что знает, — загорелся отец. — Пошли, Морик, сходим туда.
— Лучше туда сходим мы — я и Тана, — предложил Морик. — Тебе он будет врать, будто строит дом.
— Я ему покажу! — угрожающе сказал отец. — Как он посмел копать недалеко от двери нашего дома!
Отец замолчал, что-то обдумывая, но когда Тана сказала: «Может он разрешит нам помочь ему, я видела, как ему тяжело», — отец согласился отпустить их.
— Только не давайте обмануть себя! — предупредил он.
Морик стал искать в углу кирку.
— Сперва поешьте, — сказала мать. — И возьмите с собой кувшин воды. Он наверняка хочет пить.
Морик торопливо ел. Тана тоже спешила. Когда они тронулись в путь, Морик сказал:
— Не беспокойтесь, если мы не сразу вернемся. Может, он будет копать и ночью, как это часто делали мы.
В одной руке брат держал кирку, в другой корзину. Тана прихватила кувшин с водой. Они вылезли наружу. Морик снова шел впереди, как и по дороге к колодцу. Когда они обошли холм, то сразу увидели перед собой старика. Заслышав их шаги, он не спеша водрузил на сложенную им низкую стену еще один камень и поднял глаза.
— Как хорошо, что вы принесли воду, — сказал он. — Этого-то мне и не хватало. — Он разговаривал с ними, как со старыми знакомыми. — Вы живете рядом?
— Да, и уже больше двух лет, — ответила Тана.
— А я только начинаю тут устраиваться, — с готовностью сообщил старик.
— Мы бы могли тебе помочь, — предложила Тана.
— Вы пришли как раз вовремя, — согласился он. — У меня нет ни кирки, ни корзины. Голыми руками многого не сделаешь, тем более такими, как мои. — Он указал на сложенную им стенку. — Это будет мой дом.
— Дом? — недоверчиво переспросил Морик. — Не притворяйся, что ты хочешь достать одни только камни…
Старик высоко поднял брови.
— Ты прав, — сказал он. — Камни — только начало. Хорошо, что ты принес кирку. Главное лежит в глубине.
Морик не спускал с него внимательных глаз. Кожа на лице старика была похожа на кору старого дерева.
— Ты здешний? — Морик был полон решимости отстаивать их право на это место.
Старик кивнул:
— Я знаю здесь каждый уголок. Уж если где копать, то именно тут. Начнем!
Старик уже успел выкопать яму глубиной в три ступени. Морик спустился туда и стал копать. Когда стемнело, старик развел огонь. У него был небольшой запас сухих сучьев, и, хотя он жег их экономно, света было достаточно, чтобы осветить яму, в которой работал Морик. Сперва он стоял в яме по колено, потом по пояс, а под конец — по грудь. Когда корзина наполнялась, Тана вытаскивала ее, и старик откладывал в сторону камни, которые могли ему пригодиться для стен. Мусор Тана относила в сторону, ссыпая его в кучу. Когда они прервали работу, чтобы попить воды, старик поднял с земли два камня и стал внимательно их разглядывать.
— Каждый из них — мой старый знакомый, — сказал он и, когда Морик с сомнением на него взглянул, добавил: — Еще немного, и ты наткнешься на железо.
Морик колотил киркой около получаса, как вдруг от удара раздался резкий звук. Морик отбросил кирку и стал отгребать мусор руками.
— Попробуй еще раз киркой, — сказал незнакомец. — Крышке люка это не повредит.
Морик ударил. Он опять попал по железу, и где-то в глубине зазвучала пустота.
— Мы пробились, — сказал старик. — Попали точно, куда надо.
Он подождал, пока Морик расчистит еще пару ступеней, потом спустился в яму сам, присел там на корточки, сгреб в сторону мелкие камни, сдул с освобожденного места землю и попросил подать себе торчавший из костра сук. Горящий конец сука он засунул далеко в дыру. Морик и Тана увидели ржавую металлическую поверхность крышки. Морик быстро убрал с крышки люка весь хлам.
— Клад здесь, под крышкой этого люка? — спросили Морик и Тана.
Они увидели, как блестят глаза старика.
— Когда я уходил, он был там, — подтвердил старик. — И там он должен быть — даже через шестьдесят лет. Кто бы мог его обнаружить?! Не осталось никого, кто знал бы это место.
Морик захотел сразу же открыть люк.
— Откроем люк на рассвете, — решительно сказал старик.
— Но почему не сейчас? — Морик ухватился за ржавое кольцо.
Загадочный незнакомец поднял голову:
— Я хочу, чтобы, когда я открою крышку люка, там все сверкало.
Он вылез из ямы с горящим суком в руках.
— Но что нам делать сейчас? — разочарованно спросила Тана.
— Я с удовольствием дал бы вам поесть, — смущенно сказал старик. — Но у меня ничего нет. Приходите утром!
Морик посмотрел на ржавую обивку. Потом они с Таной обменялись многозначительными взглядами. От старика это не ускользнуло.
— Я вовсе не хочу от вас отделаться, — заверил он, — там, внизу, более чем достаточно не только для нас троих. Если бы вы не пришли, я бы сам пришел к вам. Мне бы ничего другого не оставалось, чтобы не умереть с голоду.
Но Морик не отходил от ямы. Тана же обратила внимание на слова старика о голоде.
— Я сейчас вернусь, — сказала она и убежала. Старик сел, прислонившись к невысокой стене, и протянул к огню ноги.
— Подсаживайся ближе, — пригласил он Морика. — Тут теплее.
Мальчик неохотно придвинулся к старику. Глядя поверх потухающего костра, он наблюдал за незнакомцем, который сунул в огонь сук. Сухое дерево сразу же занялось.
— И вы тоже копали?
— Мы выдержали более двух лет, — ответил Морик, — но жить здесь нельзя.