Я так и не вышла замуж, потому что мужчина, которого я любила, уже был женат. Женат на женщине, которая была так больна, что мы не хотели добавлять ей проблем. Мне не нужен был никто другой (хотя возможностей для этого у меня было предостаточно) — мы были как Спенсер Трейси[38]и Кэтрин Хэпберн: пара, которую объединяла тайная любовь и которая никому о ней не могла рассказать. С той лишь только разницей, что мы, в отличие от них не могли вместе сниматься в фильмах. Но я не пожалела, что сохранила верность этому мужчине. Он умер больше двадцати лет назад — а его больная жена до сих пор жива.
Очень разумно с твоей стороны ждать настоящей большой любви. И не обращай внимания на всех этих родственников, не поддавайся их панике. Ни в коем случае нельзя довольствоваться малым. Нужно стремиться заполучить того, кого любишь, иначе придется полюбить того, кого удастся заполучить, — а это гораздо сложнее.
Мне очень понравились твои романы, и женщины на обложках очень привлекательны. А ты уже написала еще что-нибудь? Если да, мы все будем очень этому рады. Мне жаль только, что твои книги напечатаны на такой тонкой дешевой бумаге. Поэтому я попросила друга все слово в слово перепечатать и переплести. В приложении к письму ты найдешь копию твоего романа о медсестре Ангеле в красивом красном сафьяновом переплете с золотым обрезом. Уверена, что в таком оформлении твои книги станет покупать другая публика. Может, ты предложишь этот вариант своему издательству.
Меня так взволновало чтение, что я начала писать сама и описала некоторые события, происходившие в моей жизни. Если ты будешь так любезна, показать рукопись, приложенную к письму, своему редактору, я буду тебе крайне признательна. Я назвала ее «Забытые дни на Ривьере», хотя это, конечно же, рабочее название. Если им понравится, я могу написать еще. А если любовные сцены они посчитают слишком откровенными, пусть сами их сократят.
А тебе, милая, я желаю счастливой жизни. Помни: отдать свое сердце — это лучший способ доказать, что оно у тебя есть!
Твоя двоюродная бабушка Хульда.
Р.S. Пожалуйста, прими этот чек и купи себе пару шляпок или что-нибудь еще. Конечно, способ это не стопроцентно верный, но я также советую тебе при случае приобрести кабриолет и/или собаку. И то и другое чрезвычайно облегчает первый контакт с сильной половиной человечества. Помимо этого, и то и другое делает жизнь без мужчины более сносной.
18
Лулу не стошнило. (Стошнило ее позже, когда она выпила целую бутылку скотча.) Она наплескала себе в лицо не один литр холодной воды в туалете, но не плакала. Ни единой слезинки не проронила.
— Мне правда жаль, Лулу — пыталась я ее утешить. — Я совсем не хотела, чтобы так получилось.
— Ты не имеешь к этому никакого отношения. Ты ведь меня предупреждала.
— Знаешь, я думаю, период отбойного молотка у Патрика уже прошел, — сказала я, хотя мне совершенно не хотелось защищать этого подонка. — Он явно изменился. И он тебя искренне любит.
— Он лживая скотина, — процедила Лулу. — Ты даже не представляешь, с какой невозмутимостью он заявлял, что не знаком с тобой.
— Он наверняка меня забыл, — оправдывала я Патрика. — Так что он не притворялся.
— Только потому, что ты была одной из многих. Как и Дайана.
— Нет уж, извини. В отличие от Дайаны, я, во-первых, не стала проверять, насколько его данные о длине в сантиметрах соответствуют истине. Он обругал меня фригидной коровой и вылетел из кафе. Мне пришлось заплатить за его капучино.
— Я ничего дальше своего носа не видела. — Лулу снова открыла кран с холодной водой. — Извини, что не послушала тебя, Герри! И ведь чего я тебе не наговорила! Как я могла быть такой слепой?
— Ничего страшного. Я бы предпочла, чтобы выяснилось, что у него есть двойник.
— И что мне теперь делать? — спросила Лулу.
— Ну… не знаю, — ответила я, оставив при себе все ответы, которые рвались у меня из самого сердца. — Если любишь человека, то подобные разногласия можно как-то преодолеть…
— Ты что, спятила? — рявкнула на меня Лулу. — Что, по-твоему, я должна продолжать отношения с этим лживым ублюдком? Тебе не кажется, что я для него слишком хороша?
— Конечно! — искренне поддержала я сестру. — Но ты подумай еще раз…
— О чем? О том, что мне тридцать два? Что мама жутко разорется, если я снова останусь одна? О том, что вся семья будет со мной обращаться как с прокаженной?
— Ну, хотя бы…
— Фи, — отмахнулась Лулу. — Мне все это по боку. В отличие от тебя, мне в голову не приходят мысли о самоубийстве, когда в жизни у меня не все идет гладко. Я пошлю этого типа куда подальше, и мне безразлично, что подумает или скажет моя мать!