Идея была замечательная, но мое отсутствие, естественно, не прошло незамеченным.
— Это так на тебя похоже, — проворчала мама. — А вот и Лулу со стоматологом. Кстати, а он женат?
— Да, но он не живет со своей женой, — ответила я.
— Тогда выпрями спину, — прошипела моя мама.
— Привет, Герри, — крикнул мне Оле. — Милая вечеринка. А скотч просто класс. Мы с твоей сестрой уже целую бутылку выпили. И знаешь что? Лулу тоже хочет полечить у меня зубы.
— Но Лулу не пьет спиртного, — растерянно произнес Патрик.
Лулу подняла свой бокал:
— Помолчи, ты, ай-ти, или как там тебя…
— Луриге! — одернула ее мама.
— За здоровье! Все-е-ех! В этот прекрасный, прекрасный майский де-е-ень, — пропела Лулу. — Мама, а ты знаешь, что Герри и этот симпатичный доктор-блондин чуть не начали встречаться?
— Правда-правда-правда, — закивал Оле. — Я был готов подарить ей свое сердце и в придачу сиденье в «порше» рядом с водительским. Но Герри сказала жестокую фразу с буквой «д».
— Ничего подобного, — ответила я. С «д»? И что это за фраза? «Д-д-д-до-свидания»?
— Ну, как же, — произнес Оле. — Ты растоптала мои чувства.
— Да нет же, — вмешалась моя мама. — Наверняка это простое недоразумение. Быстро извинись! — Последний приказ был обращен ко мне.
— Извини, — тут же выпалила я. Это был выработанный с годами рефлекс, справиться с которым оказалась непросто.
— Теперь уж-же с-л-лишком поздно, — заикаясь, проговорил Оле. — Я тебя предупреждал. И у моих чувств есть предел.
— И поэтому ты сюда примчался?
— Да, именно поэтому. Подобные вещи девушкам по телефону не говорят, — заявил Оле. — Я знаю, как положено поступать.
Лулу рассмеялась:
— Ну, да! Прав-в-вильно!
— Не повезло! — Оле тоже засмеялся.
— Ну, вот мы все и выяснили, — сказала я. — От души надеюсь, что мы с тобой останемся др…
— Вот! — завопил Оле. — Она снова хочет это сделать! Фраза с «д».
— «Мы можем остаться друзьями», — кривляясь, произнесла Лулу. — О да, я тоже ненавижу эту фразу! — Они с Оле согнулись от смеха так, что чуть не ткнулись в стол лбами.
— Но тебе наверняка никогда этой фразы не говорили — при твоей-то внешности, — произнес Оле, когда успокоился. — Спорю на что угодно, мужчины штабелями укладываются к твоим ногам!
Лулу взвизгнула от смеха.
— Да! — едва смогла выговорить она. — Еще как! — А потом наклонилась к Оле и прошептала ему что-то на ухо.
— О, до четверга, — хихикнул Оле. — Ну, до тех пор мое разбитое сердце, может, еще и придет в норму.
Лулу подняла свой бокал.
— Ваше з-з-здаровье! Слушай, ай-ти, ты бы тоже чего-нибудь выпил, что ли!
— На это просто невозможно смотреть. — Патрик поднялся. — Если ты не против, я пойду поболтаю с твоим отцом. Он по крайней мере трезвый.
— Я са-а-авсем не против, — сказала Лулу, и Оле это показалось настолько смешным, что он чуть не опрокинулся со стула.
— Патрик прав, — заявила мама. — Ритилулу, мне за тебя стыдно!
— Мне тоже, — откликнулась Лулу. Вид у нее был такой, будто от смеха она наделала себе в штаны.
— А я и не знал, что у тебя такая милая сестра, Герри! — обратился ко мне Оле.
— На самом деле у меня три милых сестры, — сообщила я и незаметно попятилась к выходу.
— Куда это ты собралась? — набросилась на меня мама.
— Я вдруг вспомнила, что еще кое-что забыла.
— Ты что, хочешь… — Мама следовала за мной по пятам. — Тирилу! Достаточно того, что твоя сестра позорит меня здесь почем зря, хоть ты веди себя прилично! О нет, сюда идет Алекса! Слушай, ни слова об этом пьяном дантисте! Скажем, что вообще его не знаем.
— А где ты была, когда все пели, Герри, девочка моя? — спросила тетя Алекса. — Мне тебя очень не хватало.
— Э-э… дедушка Август так расстраивался, что не сочинил стихов и не сможет петь, что я уступила ему свою часть выступления, — ответила я.
— Хорошая девочка, — кивнула тетя Алекса. — Мари-Луиза говорит, что ты сейчас встречаешься с хранителем музея естествознания. Ты нашла наконец мужчину всей своей жизни? А ведь еще так мало времени прошло с тех пор, как ты пыталась себя убить… Наверное, в твоем изможденном душевном состоянии непросто общаться с человеком, который препарирует трупы животных?
— Нет, — сказала я, игнорируя жестикуляцию своей матери, которая так активно махала руками, будто хочет сама себе отрубить голову. — Грегор специализируется на истории искусств. И работает он не в музее, а в издательстве. Я бы с радостью представила его сегодня всей нашей семье, но он празднует в соседнем Хрустальном зале семидесятилетие своего отца.