— Но там ведь есть и другие лекарства. Дареному коню в зубы не смотрят. В аптеке всегда радуются, когда им что-то приносят. — Мама всхлипнула. — Вот уж никогда не думала, что моей дочери придется отвечать на объявление о знакомстве. Впрочем, ты всегда была трудным ребенком.
У меня в руках уже была следующая упаковка лекарств.
— Дальмадорм. Это ведь снотворное. — Вот теперь я по-настоящему удивилась. Это никак не могло быть случайным совпадением. Сердце у меня забилось чуть быстрее.
— Мне назначили курс перед Рождеством, — произнесла мама. — И когда твой отец вышел на пенсию, мне на всякий случай пришлось целый год держать для него что-то подобное. — При воспоминании об этом она закатила глаза.
— Срок годности еще не истек. — У меня задрожали руки, но мама этого не заметила.
— Конечно, — строго сказала она. — А ты знаешь, какой у всех этих средств побочный эффект? К ним очень быстро привыкаешь. Я никогда не стала бы принимать такие таблетки. И твой отец тоже.
— Тогда зачем ты пошла к врачу и попросила тебе их прописать?
— Что ты хочешь этим сказать? — завелась мама. — Я ведь только что тебе объяснила: мы не могли спать! Целый год глаз не смыкали! Работа, дети, снова работа… Это невыносимо. Сон жизненно необходим. К бессоннице нельзя относиться легкомысленно.
— Но ты же только что сказала, что никогда в жизни таких таблеток принимать не станешь, — возразила я. Боже мой, да здесь же больше десятка запечатанных упаковок!
— Не все проблемы нужно решать с помощью медикаментов. А если без этого никак не обойтись, то всегда под рукой есть старая добрая валерьянка, вот ей я доверяю.
— Да, но… — начала я.
— Почему ты каждую свою фразу начинаешь с «но»? — спросила мама. — Ты всегда такой была. Хлебом не корми, только дай поспорить. От этого все твои проблемы с мужчинами. Ну так как, ты поможешь отнести это в аптеку или нет?
Я уже давно оставила попытки разгадать смысл маминых парадоксов.
— Легко, — согласилась я. — Но я сомневаюсь, что в странах третьего мира очень нужно снотворное.
— Опять «но», — вздохнула мама и чмокнула меня в щеку, подталкивая к входной двери. — Мне очень хочется, чтобы ты настроилась на более позитивный лад. — Она провела рукой
но моим волосам. — Ты ведь сходишь в парикмахерскую перед серебряной свадьбой Алексы, правда? Хорошая укладка тебе очень пойдет. Дорогой, попрощайся с Тирилу! — крикнула она через плечо.
— До свидания, Герри! — заорал папа из гостиной.
— Я бы не была в этом так уж уверена, — пробормотала я, но мама уже захлопнула дверь у меня за спиной.
Обувную коробку я принесла к себе домой. Мне никто не запрещал выбрасывать этот хлам в мусоропровод, даже моя совесть преспокойно молчала. Ну, что такое загрязнение свалки каплями от насморка и снотворным по сравнению со всякими захоронениями радиоактивных отходов?
Хотя снотворное выбрасывать я вообще не собиралась. Эти таблетки были ответом на все вопросы, которые меня мучили в последние два дня. То, что эта обувная коробка оказалась в моих руках, было настоящим знаком судьбы. И теперь я могла использовать ее содержимое по максимуму.
Прямо как в тот раз, когда я хотела купить себе ноутбук и на блошином рынке наткнулась на первую отпечатанную копию книги Томаса Манна «Будденброки», подписанную автором. Стоила она пятьдесят центов.
— Потому что этот шрифт ни одна свинья не прочитает, — сказал тогда продавец. — И то, что там нацарапано от руки, тоже.
Я не являюсь истовой поклонницей творчества Томаса Манна, и рукописный текст длиной в целую страницу читаю только в случае крайней необходимости. Поэтому я выставила книгу на торги в Ибэй, где какой-то антиквар из Гамбурга заплатил за нее две с половиной тысячи евро.
Покупка ноутбука после этого не представляла для меня никаких сложностей.
Обычно мне так сильно не везет.
Если честно, мне так никогда не везет.
Я тщательно перебрала все коробочки с лекарствами и, в конце концов, отложила не меньше тринадцати упаковок снотворного. Тринадцать нераспечатанных упаковок снотворного. Я раскладывала их так и сяк на своем письменном столе и не могла отвести от них взгляда. У всех были красивые названия, вроде ноктамид, реместан, рогипнол и лендормин. У некоторых еще не вышла даже половина срока годности.
Таблеток было столько, что могла возникнуть лишь одна сложность: успеть проглотить последние, пока первые еще не подействовали. Но в этом отношении я могла быть совершенно спокойна: для меня быстро есть не проблема. Я бы даже сказала, что быстро есть вообще является моей единственной выдающейся способностью.